Барчестерские башни. Энтони Троллоп
наверное, заботы разные? Много у вас работы в Барчестере? – продолжал Берти тоном молодого чиновника адмиралтейства, беседующего с собратом из министерства финансов.
– Обязанности епископа англиканской церкви весьма нелегки, – с суровым достоинством ответил доктор Прауди. – Ответственность, возложенная на него, поистине велика.
– Неужели? – сказал Берти, широко раскрывая свои удивительные голубые глаза. – Ну, ответственность меня не пугает. Я ведь раньше подумывал стать епископом.
– Подумывали стать епископом? – Доктор Прауди был поражен.
– То есть священником. Сперва священником, а потом епископом, знаете ли. Раз начав, я довел бы дело до конца. Но в целом католическая церковь мне нравится больше.
Обсуждать этого епископ не мог, а потому промолчал.
– Вот мой отец не довел дела до конца, – продолжал Берти. – Наверное, ему надоело постоянно повторять одно и то же. Да, кстати, епископ, вы уже видели моего отца?
Епископ совсем растерялся. Видел ли он его отца? Нет, он не имел этого удовольствия, но надеется… Тут епископ твердо решил нажать посильнее и сдвинуть с места толстяка священника.
– Он где-то тут, – сказал Берти, – и, наверное, скоро подойдет. Да, кстати, вы много знаете об иудеях?
Но епископ узрел спасительную лазейку.
– Прошу прощения, – сказал он, – я должен обойти залу.
– Пожалуй, я пойду с вами, – ответил Берти. – Тут ужасно жарко, не так ли? – осведомился он у тучного священника, с которым вступил в тесное соприкосновение. – Кушетку поставили очень неудачно – давайте-ка передвинем ее. Поберегись, Маделина!
Кушетку действительно поставили так, что попавший за нее мог выбраться на простор лишь с большим трудом: имелся только узкий проход, который мог успешно загородить один человек. Это было весьма неудобно, и Берти решил поправить дело.
– Поберегись, Маделина! – сказал он и добавил, повернувшись к тучному священнику. – Давайте чуть-чуть ее подвинем.
Священник налегал на спинку всем телом и своим весом невольно усилил и ускорил движение кушетки, когда Берти легонько ее толкнул. Кушетка сорвалась с причала и вылетела на середину залы. Миссис Прауди с мистером Слоупом стояла как раз перед синьорой, пытаясь быть любезной, но пребывая в сильнейшем раздражении, ибо когда она обращалась к своей гостье, та отвечала, обращаясь к мистеру Слоупу. Мистер Слоуп, конечно, был ее любимцем, но миссис Прауди не собиралась уступать первенство какому-то капеллану. Она уже величественно и оскорбленно выпрямилась, но тут, к несчастью, колесико кушетки, зацепив кружева ее трена, увлекло за собой уж не знаю сколько ярдов отделки. Затрещали нитки, лопнули швы, отлетели банты, распустился рюш, кое-где открылась нижняя юбка. Руины погубленных кружев обезобразили ковер.
Вот так в гранитной скале, радуя взоры военных, вырубается батарея, симметричная и могучая. Это труд многих лет. Аккуратные амбразуры, безупречные парапеты, пороховые склады – все говорит о достижениях современной науки. Но достаточно одной