Бенди и чернильная машина. Кошмары оживают. Адрианна Кресс
несколько… поехавшим.
Чернила могут свести тебя с ума.
В конце концов, у мужчины получилось более-менее вытереть лицо. Он успокоился, опустил руки по бокам и лёг, уставившись в потолок.
– Вы в порядке, сэр? – поинтересовался я.
Мужчина ещё мгновение просто смотрел в потолок. Затем повернул голову, чтобы взглянуть на меня. Его лицо было испачкано. Белки глаз перестали быть белыми. Вместо этого они приобрёли бледно-розовый оттенок. Всё в незнакомце казалось острым: его нос, подбородок, даже форма бровей. И только сейчас я заметил струйку крови. Та медленно текла вниз по его лбу.
– В порядке ли я? – спросил мужчина со смешком, повторяя мой вопрос.
Он покачал головой. Потом с усилием моргнул, не отрывая от меня взгляда.
– У вас кровь идёт, – сказал я и указал на струйку крови. Незнакомец дотронулся до лба. Потом провёл пальцами по всей голове. Он дёрнулся, а затем потянул за что-то. Мужчина посмотрел на свои пальцы: в них оказался зажат кусок стекла. Незнакомец снова устремил взгляд на меня.
– Ты кто такой, чёрт побери?
– О, эээ, я Бадди. Я новый помощник из художественного отдела.
На этот раз мужчина разглядывал меня ещё дольше. И тут вдруг начал смеяться особым смехом. В нём нет голоса – лишь дыхание. Словно незнакомец задыхался.
– Из художественного отдела. Ясно. Ну так, помощник художественного отдела, скажи мне: почему это вы храните чернила в моём чулане для нот? И почему Джоуи проложил через него трубопровод, по которому, судя по всему, текут чернила?
Трубопровод? С чернилами? Это явно было чем-то из ряда вон выходящим. Но с другой стороны – я ведь понятия не имел, что для анимационной студии считалось нормальным, а что – нет.
– Я не знаю.
– Ты не знаешь. Ты не знаешь. – Мужчина ещё сильнее залился своим беззвучным смехом. Только теперь к нему примешался щёлкающий звук из горла. Незнакомец приподнялся и упёрся на локти, неумолкаемо смеясь.
– Я… не знаю, – отозвался я. Будто бы повтор ответа сделает его менее забавным. – Я… даже не знаю, где находится чулан с нотами.
Тогда я понятия не имел, где находилось большинство вещей. И даже сейчас, в эту самую секунду, я не всегда мог вспомнить, где что располагается.
Но я помню, как мужчина встал, схватив меня за локоть. В памяти застыла картина: он оглядывался на скрипачку, которая так и продолжала молчаливо стоять и смотреть, пока меня тащат прочь из зала. Я помню, как переставлял ноги в абсолютном непонимании происходящего. В воспоминаниях осталась его крепкая хватка. Пальцы, которые были такими же острыми, как и всё остальное.
Я помню.
Я помню, как шагал в обратном направлении по чернильным следам на полу.
И я помню тот чулан.
Дверь чулана была распахнута. Пол вокруг стал чёрным, как смоль. С верхних полок вниз по утёсам из белой бумаги стекали чернила – словно водопад, который только что отключили. Повсюду валялись осколки битого стекла.
– Вот чулан для нот, – сказал мужчина,