Армия Наполеона. Олег Соколов
для полков карабинеров, от 4 до 14 – для полков кирасир, а также 18–20 – для конной и пешей артиллерии. Новобранцы из числа хороших мастеровых предназначались для рот рабочих и понтонеров. Наконец, для батальона обоза брали тех, кто уже до армии работал с упряжными лошадьми[121]. Иногда выделяли еще несколько десятков новобранцев получше для кавалерийских полков: драгун, гусар, конных егерей. И, наконец, все прочие, а их было обычно несколько сотен, пополняли ряды пехоты.
Именно полк пехоты выделял для назначенного ему департамента небольшой отряд под командой капитана, в задачу которого и входило сопровождение конскриптов до места назначения. Этот отряд состоял только из офицеров, унтер-офицеров и капралов, а общая его численность была несколько десятков человек. Часто путь, который должны были пройти новобранцы, был очень и очень неблизким. Если конскриптам из департамента Эн (Пикардия) нужно было пройти только несколько дней до места назначения, ибо депо 32-го линейного полка находилось в 150 км от департаментского центра (город Лаон) и располагалось в самом Париже. Зато молодым парижанам, которые пополняли 9-й линейный полк, нужно было пройти долгий-долгий путь, ибо депо полка было в Милане.
Но так или иначе новобранцы окончательно собраны. Веселое или трагическое прощание с родными и близкими позади. Бил барабан, и они отправлялись в далекую дорогу… Очевидцы говорят, что самым трудным был момент, когда юноши только расстались со своими очагами, когда все прошлое словно оставалось позади. Многие на первом этапе подумывали о том, чтобы убежать, дезертировать, но по мере того, как конскрипты удалялись от родных мест, их печаль рассеивалась. Сопровождающие их сержанты и капралы рассказывали, хвастаясь, юношам байки о своих военных похождениях и любовных успехах, не забывая в придорожной таверне угостить новобранцев стаканчиком вина, за их счет конечно. Грусть будущих солдат прошла, они уже думали об ожидающих их впереди славе и приключениях – впереди была Великая Армия…
Мы еще встретимся с нашими конскриптами, ставшими солдатами, в бою и на походе, увидим, как они жили, чем питались, как двигались на марше и как заряжали свои ружья, узнаем, во имя чего они дрались и во что верили… В этой же главе мы хотели бы рассмотреть лишь некоторые основные характеристики той огромной массы людей, которые носили на своих плечах солдатские мундиры в эпоху Наполеона. И для этого мы обратились к основополагающим архивным документам, еще мало изученным исследователями, а именно к солдатским послужным спискам.
Идея обращения к документам этого рода не нова. Как уже отмечалось, Андре Корвизье проделал подобную работу в отношении солдат королевской армии конца XVII – середины XVIII веков, а специалист в области демографии Жак Удайль рассмотрел около пяти тысяч послужных списков солдат эпохи Консульства и Империи[122]. Впрочем, Удайль исследовал эти документы только с точки зрения количества безвозвратных потерь французской армии. Работа, проведенная
Bulletin des Lois. An XII. T 2, p. 444–548.
Houdaille J. Pertes de l’armée de terre sous le Premier Empire, d’après les registres matricules // Population. Revue bimestrielle de l’institut national d’études démographiques. Janv., Fevr. 1972 № 1, pp. 27–50.
Houdaille J. Le problème des pertes de guerre // Revue d’Histoire Moderne et Contemporaine, juillet 1970, 17, p. 411–423.