Странник. Александр Верт
от дрожи внизу живота, рябью уходящей в кончики пальцев на ногах. Теперь она чувствовала и ботинки, и складки платья, и его руки – горячие и огромные, которые могли бы сломать ее, но только сжимали, напоминая о своей власти.
Ее уже не волновало поле. Светлые волосы, спутавшись, рассыпались по траве. Венок слетел в траву, приятный запах которой заглушал все ароматы. Она стонала, цепляясь руками за ткань его рубашки, а потом сладостно вскрикнула, чувствуя, как он внутри нее вздрогнул, наполняя ее теплом и вызывая почти болезненную волну в ее теле.
Она обожала это мгновение, когда он, замирая в ней, пульсировал, а она, совершенно обессиленная, чувствовала, как тело продолжает сжимать его все сильнее и сильнее.
– Зря ты, конечно, без белья. Очень зря, – прошептал он, тяжело дыша, и нежно поцеловал ее, осторожно покидая ее тело и падая рядом в траву.
Она только слышала, как он выдохнул, глядя в синее небо, а сама невольно улыбнулась, поправляя юбку и тут же расслабляясь.
Она не хотела ни о чем думать, а он уже размышлял о том, что до реки идти где-то четверть часа, именно там надо будет остановиться, чтобы набрать воды, вымыться и пообедать так удачно попавшим в руки зайцем.
Глава 2
Заяц и брод
Лилайна быстро шла по тропинке, придерживая юбку, чтобы та не цеплялась за ветки. Она просто не хотела смотреть на тушку маленького зайца, висевшую на посохе рядом с флягой. Она морщилась, а Антракс только смеялся, связывая задние лапы несчастного животного, попавшегося ему на глаза.
– Бедный зайчик, – прошептала Лилайна.
– Да? Может быть, ты и есть тогда не будешь? Я не против, мне больше достанется.
Девушке оставалось только промолчать, потому что в животе у нее уже противно ныло чувство голода, но как только они вышли на тропинку, она сразу вырвалась вперед, чтобы не видеть мужа. Тот не возражал, изучая ее решительную походку. Она злилась, и его это забавляло, но все свои колкие мысли о девичьей смелости он оставлял при себе.
– Давай свернем здесь, – предложил он, когда до реки оставалось пару минут ходу.
Лилайна растерянно обернулась.
– Зачем?
– А ты хочешь устроить привал там, где могут появиться люди? Тебя, возможно, ничего не смущает, но я не хочу, чтобы моя жена плескалась в речке голышом на глазах у проходящих мимо крестьян.
Лилайна открыла было рот, чтобы возмутиться его строгому тону, но тут же закрыла его вновь, покрываясь румянцем.
«Так нечестно», – подумала она, но ничего не сказала, наблюдая, как он свернул с тропинки в лес.
Она не понимала, как он выбирал дорогу и определял, куда нужно идти, но думать об этом было некогда. Ее платье снова и снова цеплялось за сухие ветки, лежавшие под ногами. Чтобы его не порвать, она поднимала юбку все выше, оголив ноги до самых колен, но ветки, перестав цеплять платье, стали все чаще царапать кожу. То ли она была такой неловкой, то ли ее спутник специально шел такой дорогой, но к реке Лилайна вышла с глазами, полными слез, и изодранными в