Ходок. Иван Владимирович Булавин
мы сотой доли не знаем всех тайн Пустошей.
– Ты прав, но… – Ник задумался, подбирая слова, – мне теперь самому интересно. Хочу добраться туда, куда ходил Карлос, увидеть то, что видел он. Но сначала нам нужно перевести его дневник.
– Думаешь, там что-то важное есть?
– Должно быть, обязательно, он тогда умер не сразу, пытался что-то объяснить. И упирал на дневник, там, дескать, всё есть.
– Мигелю уже вернуться пора, – проговорил Алекс, наливая водку.
Тут их разговор прервался, в зал вошла группа местных. Оказалось, что горожане не так уж и сторонятся этого заведения. С другой стороны, здесь всегда спокойно, никто не дерётся, не горланит песни и можно поговорить без свидетелей. Четверо почтенных хозяев, прилично одетые, с густыми бородами, вежливо поздоровались с Юзефом и заняли крайний столик в противоположном конце зала. Чуть позже к ним присоединился молодой парень лет восемнадцати, видимо, сын кого-то из четверых. Появившаяся откуда-то Эльза быстро стала накрывать стол.
Ходоки выпили ещё. Дальше разговор не клеился, Алекс быстро опьянел, хотя обычно был крепок на алкоголь, видимо, вчерашнее сказалось. Опрокинув ещё две стопки, он поспешил откланяться и вернулся в номер, оставив Ника напиваться в одиночестве.
От вкусной еды раздуло живот, водка уже не оказывала никакого действия, а в голову продолжали лезть навязчивые мысли. Что же откопал в этот раз Карлос? Содержимое его мешка не содержит ничего уникального. Да, предметы с уникальной сохранностью, так, может, он их в каком хранилище откопал? Или там какой-то цивилизованный анклав долго существовал? Даже, возможно, производили что-то.
Снова захотелось выругаться. Сплошные «возможно», «может быть», «допустим». Обрывки информации, не позволяющие делать никаких выводов. Из пальца можно много, чего высосать, да пользы от того всё равно нет.
Захотелось курить. Сигары покойного Карлоса всё ещё были у него, только на крыльцо следует выйти, Юзеф не позволяет курить внутри. Ник с кряхтением поднялся со стула и поковылял в сторону выхода. Алкоголь постепенно догонял, еда утрясалась в животе, а его начинало клонить в сон.
Оказавшись снаружи, он зябко поёжился и поднял воротник пиджака, скоро зима. Настоящая, со снегом и морозами, пусть и слабыми. Достав сигару, он прикурил её от светильника, висевшего на крыльце и, пыхнув дымом, прошёлся взад-вперёд по улице. От холодного воздуха в голове немного прояснилось, но думать о Карлосе он уже не хотел, сил не было. Потом, сам сходит туда и всё проверит. И новый хабар, и водопад, который большинство ходоков в глаза не видело, и катакомбы эти, будь они неладны. Только одному ходить не стоит, надо хоть того же Алекса взять с собой. Боец он невеликий, но спину прикрыть легко сможет. Но сперва – дневник.
Сигара закончилась быстро, выбросив окурок в грязь, Ник поднялся по ступеням крыльца и прошёл к своему столику. Местные к тому времени ужин закончили и стали расходиться. Остался только один из взрослых мужиков и с ним молодой парень. Приглядевшись, Ник однозначно определил в них отца и сына. Слишком похожи друг на друга. И отец сыном был очень недоволен. Слов ходок