Поспеши, смерть!. Глэдис Митчелл
за его спиной. Я очень хотела бы, чтобы ты согласилась поехать с ним. У меня свалится камень с души. Мне неудобно тебя просить, но если бы ты только могла поехать!..
– Но куда, дитя мое?
– Куда? Тут непросто будет ответить. Это его очередная сумасшедшая идея.
Мэри подошла к двери и плотно закрыла ее.
– Не такая, как когда он пришел в Британский музей и попытался поднять призраков египетских царей с намерением проверить информацию из Книги Мертвых? – спросила миссис Брэдли с интересом и заметным удовольствием. – Я часто думаю, что со стороны попечителей недальновидно было не дать ему разрешения. Я считала, что это блестящая мысль, а для Рудри – почти практичная.
– В точности такая, только куда хуже.
– Боюсь, ты меня озадачиваешь, Мэри. Что ты имеешь в виду, говоря «хуже»?
– Девственницы, – трагическим голосом произнесла Мэри Хопкинсон.
– Девственницы? – Миссис Брэдли посмотрела на хозяйку с благожелательным любопытством.
Мэри Хопкинсон кивнула:
– Ты очень скоро все об этом узнаешь. Конечно, когда я тебя приглашала, я понятия не имела. В смысле, я бы ни за что тебя не стала впутывать.
– Расскажи все сначала. Я вся внимание и интерес.
– Ну, все это началось с элефсинских мистерий. Понимаешь, Элефсин отсюда всего в тридцати милях, и дорога идет вдоль старого Священного Пути. Рудри прошел по ней в некоем паломничестве. Конечно, мы оба несколько раз ездили туда на машине, но именно пешая прогулка, мне кажется, подействовала на него. В общем, он пришел очень уставший, весь вечер спал в своем кресле, а потом вдруг прямо посреди ночи говорит: «Интересно, что это были за мистерии на самом деле?»
Я что-то проворчала в ответ, потому что все-таки если он весь вечер проспал, то я нет, и на время мы эту тему оставили. Но наутро он к ней вернулся, причем достаточно энергично.
– И что это были за мистерии?
– Никто на самом деле не знает. Но Рудри думает – или говорит, что думает, – если соблюсти все условия, то можно будет выяснить.
– Тебе это не кажется сомнительным, дитя мое?
– Да просто безумным! Весьма маловероятным! Но ты же знаешь, каков он. Так что теперь его ничего не удовлетворит, кроме этого смехотворного путешествия. И все дети должны ехать, и он послал за Александром Карри и его двумя детьми. А ведь Кэтлин Карри всего двадцать лет. Еще два года назад она училась в одной школе с Миган. И она слишком, слишком красивая, чтобы слоняться по Греции с кучей молодых людей, не считая греков, которым, моя милая, можно верить, только если они уже настолько стары, что не интересуются девушками!
– Это очень тревожно и притом любопытно, дитя мое.
– Абсолютная наглость, аморальность и совершенно кошачья натура, Беатрис!
– Чудесно, – ответила миссис Брэдли с сухим смешком. – Это мы говорим о Кэтлин Карри или о греках?
– Так что я хочу, чтобы ты поехала, потому что он не ограничится Элефсином, если я хоть что-то в нем понимаю, – продолжала Мэри Хопкинсон, не обратив внимания