Девять камер ее сердца. Джанис Парьят
ухе тоже улыбался и много курил. Все знали все песни, которые я пел. Это был один из тех моментов, когда ты чувствуешь, что музыка может все исправить и что мир, в конце концов, не такое уж и дерьмо. И, пока мы не перестанем петь, все останется вот таким, застыв в этом прекрасном моменте.
На следующий день ты исчезла.
Я проснулся в отеле в одиночестве. Все было смято и скомкано. Постель, не я. Хотя мне тоже было хреновато. Подушка с твоей стороны была пуста. Я окликнул тебя. Может, ты вышла в сортир. Позвал снова. Оторвался от кровати и проверил, уже начиная пугаться. Кажется, твоя постель была смятой, вроде ты там спала. Но как можно сказать наверняка? Мы же точно вернулись вместе. Или нет? Да, кажется, мы вместе втащились сюда уже под утро, я еще весь светился после выступления. Казалось, я никогда не играл лучше, более мастерски. Я помнил все слова и ловко справлялся со сложным струнным перебором. Я вспомнил, что, когда мы добрались до комнаты, я пьяно облапил тебя, такой счастливый, задрал свитер, гладил руками грудь, целовал в шею. Кажется, ты отпихнула меня. Должно быть, перед тем как заснуть, я попытался снова.
Теперь, с утра, все это возвращалось ко мне отдельными всполохами.
Я не знал, с чего начать, но вышел наружу. Парень за гостиничной стойкой, которого я спросил, не видел ли он тебя, понятия ни о чем не имел. Город был крошечным, но показался мне бесконечным. Я шел по главной улице, утыканной одежными магазинчиками, еще закрытыми ресторанами, тут и там женщины, укутанные в платки, продавали дымящиеся клецки. Может, ты проголодалась и вышла поискать чего-нибудь поесть? Может, я сейчас найду тебя стоящей возле одного из уличных торговцев с лепешкой в руке. «На», – скажешь ты, протягивая мне кусок. Твои глаза, как обычно, будут в размазавшейся несмытой подводке, волосы скручены в небрежный пучок. Внезапно твое отсутствие ударило меня в самый живот, как кинжал. Я должен найти тебя. Каким-то образом ноги сами принесли меня к месту, где мы были вчера. Вверх по лестнице, в ресторан на крыше, который был совершенно пуст, если не считать группы туристов, поедающих завтрак. Странно, но я не мог вспомнить, где ты была, пока я играл на гитаре. Конечно, рядом со мной. Или это была та баба со светлыми волосами в тибетской куртке? Она была такой дружелюбной. Кажется, в какой-то момент она просила меня научить ее бренчать на гитаре.
За полчаса я исчерпал все возможности и исходил эту улицу до смерти. Меня разрывало между страхом и злостью. Какого хрена ты такое вытворяешь? Что, если с тобой что-то случилось? Я был голоден, с похмелья, и от этого во рту было горько и сухо. Я купил и сожрал тарелку клецок, и мне тут же стало стыдно. Нельзя терять время. Я должен найти тебя. Когда я уже решил, что идти больше некуда, я забрел на дорогу, ведущую из города, в сторону шоссе. Здесь тоже были магазинчики и кучка маленьких кафе. Я прошел мимо одного, расположенного выше остальных, на высокой платформе, со столиками на открытом воздухе.
Оно называлось «Кафе Солнца и Луны», и мне подумалось, что тебе могло бы это понравиться.
На террасе кто-то сидел, читая. Было похоже на тебя. Это ты и была.
Я