Дом на краю света. Тибул Камчатский
диалоги с реципиентами своих иллюзий.
Былинность, сюжетная архаика, синкретический мир персонажей его стихов – это не ролевые игры, не поза, не Есенин-2020. Это простой и честный уход от реальности в беззаботное пространство русского мифа. Если русское пространство вообще может быть беззаботным.
Но ведь настоящий художник и должен уходить от реальности, тем более, если она, реальность эта – сфера циничных гаджетов и пластиковых цифр. Тибул Камчатский уходит туда без малейших признаков жеманства, слегка пряча свое имя под витиеватым псевдонимом. И живет там, в своем мифе, без оглядки по сторонам. Живет добродушно, самым естественным, но и опасным образом.
Потому что из пространства мифа никто не возвращался.
Дом на краю света и тьмы
Нине Николаевне Сумароковой
Это вечное счастье свободы в промозглом окне…
Это мне непонятно,
как год промелькнет вслед за годом…
Непогода души – золотых моих дней непогода, —
Вот и все, что осталось от этого времени мне.
Арабелла
Осыпалась с ветвей позолота…
Наяву или в памяти давней
снились мне расписные ворота,
снились мне деревянные ставни.
И кольцо на воротах скрипело:
отворялись тяжелые створы, —
ты сидела у окон и пела,
рисовала на стеклах узоры.
И луна, переплавленным воском,
там, где небу открыта ограда,
уплывала по блещущим доскам
в глубину незнакомого сада.
Пахли двери морскою травою.
Капли медленно падали с крыши.
Проносились вдруг над головою
то ли оборотни, то ли мыши.
Ты, смеясь, выходила из дома,
принося с собой запах домашний.
И как будто туман незнакомый
подымался над черною пашней.
Пошатнулась, исчезла ограда,
осторожно захлопнулись двери.
На опушку уснувшего сада
выходили печальные звери.
Все – князья твоей будущей свиты,
братья, сестры твои дорогие…
Виноградом цветущим увиты
твои груди и плечи нагие,
в волосах твоих – клевер и розы,
из очей твоих – свет васильковый…
Серебристые серьги – как слезы,
на руках – золотые оковы.
Только кликни – и мир растворится,
и звенящие реки сольются,
тени, звери, как вольные птицы
в небо синее стаей взовьются.
Уплывай же и ты вслед за ними,
осторожно, печально, несмело,
я запомню холодное имя —
королева, звезда, Арабелла.
«Сколько было дорог, по которым не смог возвратиться…»
Сколько было дорог, по которым не смог возвратиться…
Сколько