Дом на краю света. Тибул Камчатский

      Глаза тонули в дымке нежной…

      Она сидела у окна,

      вишневый ветер, вьюгой снежной,

      врывался в дом. Была весна.

      Мотивы счастья и печали

      являлись к ней издалека.

      А люди шли, и замечали

      лишь облака.

      Но, впрочем, сказок их тяжелых

      слова ей были не нужны.

      Она любила сонный шорох

      и вдохновенье тишины.

      Она любила постоянство

      своих надежд. За годом год

      смотрела в синее пространство,

      непостижимый небосвод.

      Смотрела – все ей было мало…

      Но сердце, догорев дотла,

      вдруг замерло. Она устала

      и умерла.

      Но смерти этой не заметил

      никто. Лишь, уплывая прочь,

      весенний месяц, чист и светел,

      мечтал всю ночь

      о летних днях, таких беспечных,

      о золотистой мгле в крови,

      о том, что мило и не вечно…

      И о любви. И о любви.

      Тускло вспыхнули зарницы.

      Птицы черные кричат

      у открытого окна.

      Анна, где ты? – Тишина.

      У разбросанной постели —

      теплится свеча.

      На лощеных половицах —

      кровь, свежа и горяча.

      А на небе – призрак мнится,

      тихо, тихо песня льется…

      Я хотел бы превратиться

      в теплый ветер, что коснется

      твоего плеча.

      У Екатерины – лишь книги, да сон,

      да трепет напевов старинных.

      Но все, чем живу я, и все, чем спасен —

      все это от Екатерины.

      И звонче вскипает забытая медь,

      когда, очарованный далью,

      устав от разлуки, я вынужден петь

      о темных глазах под вуалью.

      И нет мне покоя, пока в тишине

      вечерней, над миром согретым,

      я вижу в ее потускневшем окне

      знакомые мне силуэты.

      У Екатерины за синим стеклом

      живут неземные картины.

      И шорох видений, навеянных сном,

      и белый орнамент перины,

      и шепот деревьев за темным окном —

      все это у Екатерины.

      Ах, Екатерина, скажи, что ты прячешь?..

      Ах, Екатерина, о чем же ты плачешь?..

      Колыбельный старый остров, на краю пустой земли,

      там, где в гавани исчезли золотые корабли,

      там, где бродит невидимкой осторожный звукоряд,

      там, где ждет нас неизвестность – ждет который год подряд.

      Мне знакома эта местность, этот маленький плетень,

      по задумчивым опушкам ходит-бродит чья-то тень:

      то взлетит на небо птицей, то на землю – кувырком.

      Я знаком со всем поместьем, только с тенью незнаком.

      И чего она летает, исчезает в тишине,

      нарастает, вырастает, приближается ко мне?

      Мельтешит