Добывайки (сборник). Мэри Нортон
тут и там…
Глава шестнадцатая
И вот в их жизни наступила новая пора, такое им и во сне не снилось! Каждую ночь крыша взлетала вверх – и появлялись новые сокровища: настоящий ковёр для столовой, крошечный совок для угля, жёсткий диван с подушками, обтянутыми узорчатой тканью, двуспальная кровать с покрывалом, односпальная ей в пару с полосатым матрасом, картины в рамах вместо марок, плита, которую нельзя было топить, но которая так мило выглядела в кухне, овальные столы, и четырёхугольные столы, и маленькие секретер с одним ящиком, два платяных шкафа из кленового дерева (один с зеркальной дверцей) и комод с изогнутыми ножками… Хомили не только привыкла к тому, что крыша над её головой поднимается каждую ночь, но дошла до того, что предложила Поду приделать к ней петли.
– Мне не нравится, что потолок надо приколачивать, от этого в комнатах такая пыль!
Когда мальчик принёс им фортепьяно, Хомили стала просить Пода, чтобы он сделал им гостиную.
– Рядом со столовой, – сказала она, – а кладовую отодвинь подальше. Тогда будет куда поставить эти золочёные кресла, о которых он столько говорит, и пальму в кадке…
Однако Под порядком устал от передвигания мебели и с нетерпением ждал спокойных вечеров, когда он сможет дремать у очага в своём новом красном бархатном кресле. Не успевал он поставить комод в одном месте, как Хомили, выйдя из комнаты и вновь войдя, чтобы «получить впечатление», заставляла переставлять его в другое – «на пробу». И каждый вечер, как раз тогда, когда Под привык ложиться спать, потолок взлетал вверх и появлялись новые вещи. Но Хомили была неутомима, глаза её блестели, щёки горели румянцем, и хотя целый день они только и делали, что толкали и тащили новую мебель то туда, то сюда, она не могла угомониться и подождать до утра.
– Только попробуем, – умоляла она, поднимая один конец тяжёлого кукольного серванта, так что Поду не оставалось ничего другого, как поднять другой конец, – на это не уйдёт и минуты.
Но Под прекрасно знал, что в действительности пройдёт не один час, пока наконец, измученные и вспотевшие, они не свалятся в постель, да и тогда Хомили будет время от времени вскакивать, чтобы бросить «последний взгляд».
Тем временем в благодарность за все эти сокровища Арриэтта читала мальчику вслух – на лужайке позади вишни. Он лежал в траве на спине, а она стояла у его плеча и говорила, когда пора переворачивать страницу. Какими счастливыми казались ей потом эти дни – голубое небо, ветви вишни над головой, тихий шелест травы под ветром и большое внимательное ухо мальчика рядом. Она во всех подробностях изучила это ухо, все бугорки, впадинки и извилины. Иногда, осмелев, она прислонялась к плечу мальчика. Пока она читала, он лежал тихо-тихо и всегда горячо благодарил её потом. Перед ними обоими открывались новые миры… диковинные миры для Арриэтты. Она очень много узнала, но кое-что из этого ей было трудно принять. Она осознала раз и навсегда, что земля, на которой они жили, вертится вокруг своей оси вовсе не ради маленького народца. «Но и не ради большого», – напоминала она мальчику,