Девять воплощений отчаяния. Роман Русланович Тарасов

      Я бросил деньги за выпивку на стол и встал, собираясь выйти на улицу.

      – Знаешь, а мне ведь на самом деле всегда было интересно, каково это, быть гением. Одарённый с рождения… Селина была такой.

      Эти слова заставили меня остановиться. Стоя спиной к Клаусу, я выдохнул и опёрся руками на колени, а затем в не свойственной мне манере громко и не по-доброму рассмеялся. Я повернулся обратно, подошёл и ударил ладонью по столу.

      – Понимаю. Я понимаю, почему ты так думаешь, но знаешь что? – спросил я у него, смотря прямо в глаза. – Пошел ты нахрен, дружище. Не смей при мне называть кого-то этим словом, и уж тем более Селину.

      – Я же…

      – Заткнись и слушай. Если кого-то назвали гением, то его всю жизнь будут душить ожиданиями, пока он не сломается. "Селина была такой"? Да что ты о ней вообще знаешь? Она была такой, какой она была, и не нужно клеймить её всякой дрянью. Она была сильной, вот о чём нужно думать. Потому что далеко не каждый бы выдержал то, что не смогло её сломать. Не выдержали бы и мы с тобой. Не мешай в одну кучу всяких "гениев" с действительно достойными людьми, которые добились всего невообразимым тебе трудом.

      Не ждя ответа от Клауса, я развернулся и пошёл к выходу. Он крикнул что-то мне вслед, но я хлопнул дверью и уже был снаружи.