Последние дни. Том 2. Тим Пауэрс
Широкая? Я думаю, ты мог бы подать свою машину задом прямо туда.
Мавранос как раз открыл задние двери грузовика и забрался внутрь.
– Подать туда задом? – повторил он и, прищурившись, посмотрел на Анжелику поверх крыши «Гранады». – Что ж, это значит, что нам не придется нести тело Крейна…
– И весь этот хлам, – согласилась Анжелика. – И мне нравится звук выхлопа твоей тачки – с твоим прогоревшим глушителем он звучит точь-в-точь как барабан бата и пульс королевского корабля.
– Там цепь натянута поперек дороги, – продолжил Мавранос. – Наверно, запертая на замок?…
– Ну и что? Лишняя вмятина, только и всего. Ты ведь не считаешь царапины на своей машине, да?
– И выбираться быстрее, – согласился Мавранос. – А это уже немало. Ладно. – Он спрыгнул на мостовую и захлопнул нижнюю часть задней двери, оставив, впрочем, верхнюю наполовину поднятой. – Пит пойдет передо мной, задом наперед, и будет сигналить руками, чтобы я не съехал в воду, Пламтри и Кокрен пойдут перед ним, чтобы я мог наблюдать за ними через его плечо. Анжелика – сзади, будет следить, чтобы никто не увязался.
– Мне может понадобиться пистолет, – сказал Кокрен.
Мавранос хмуро взглянул на него.
– Честно говоря, я и сам так думаю. Ладно. – Он прошагал к открытой водительской двери, наклонился и вернулся к корме машины с револьвером Кокрена в кобуре. – Только держи его подальше от мисс Пламтри, – сказал он, вручая оружие хозяину. – И убери пока.
Кокрен завел обе руки за спину, чтобы пристегнуть кобуру к ремню.
Мавранос указал на северо-восточный угол стоянки.
– За этим домом начинается мощеная служебная дорога. Ждите меня там.
Он забрался на водительское место, закрыл дверь, снова включил мотор и с громким звуком переключил коробку на задний ход; грузовик попятился и двинулся по асфальту, описывая широкий круг.
– После вас, – сказала Анжелика Кокрену и Пламтри. Свои слова она подкрепила, натянув (как бы невзначай) стволом ружья ткань плаща над коленом.
Они зашагали по красной дорожке. Когда Пламтри взяла Кокрена за руку, он изумленно взглянул на нее, потому что только что они имели дело с Коди, но увидел, что это все еще Коди – он уже научился безошибочно узнавать и ее твердый подбородок, и более резкие морщинки вокруг суровых глаз.
Она глубоко втянула воздух трепещущими ноздрями.
– Калуа, – сказала она, – горит.
Кокрен тоже уловил в холодном морском бризе запах горячего кофе и спиртного.
– Прямо как в «Солвилле».
Она стиснула его ладонь.
– Думаю, это значит, что что-нибудь произойдет.
Он снова посмотрел на нее, но смиренным голосом действительно говорила Коди.
Ритм их шагам задавал рокочущий звук выхлопа машины Мавраноса, которая медленно ползла за ними задним ходом.
– Пит, не споткнись о цепь, – крикнул Кокрен, повернув голову.
Как только Пламтри и Кокрен переступили