Инквизитор. Часть 6. Длань Господня. Борис Конофальский
послуживцы их будут с холопами жить в людской.
Вот это, кажется, брата Семиона не устраивало, скривился едва заметно, видно, один хотел жить в огромном доме. Но кавалера его недовольство мало заботило, тем более что он кое-чем готов был монаха успокоить:
– Сто шестьдесят монет, что остались от денег на церковь, оставишь себе на обустройство, – Волков замолчал и потом добавил серьёзно: – И займись уже костёлом, займись уже. Дождёшься, попрошу у епископа другого попа на приход.
На том разговор был закончен. Все, включая дворню и жену, весь этот разговор слышали. Госпожа Бригитт не удержалась, встала и начала выходить из-за стола. Рука у Волкова лежала на подлокотнике кресла, так она как бы невзначай руки его коснулась бедром. Стала извиняться и говорить:
– Господин, так мы что, переезжаем в тот красивый дом, что у края деревни стоит?
Этот вопрос интересовал всех присутствующих, включая жену его, которая тоже хотела это знать, да от спеси не хотела сама спрашивать.
– Да, – сказал Волков, – теперь вы, госпожа Ланге, на лавках спать не будете, у вас будут свои покои.
– Правда? – обрадовалась та, едва не запрыгала. – А можно мне узнать, какие мне покои положены?
– Выберете сами после того, как госпожа Эшбахта выберет нам спальню.
– Ах, Господи, как это хорошо, – никого не стесняясь, вроде как в благодарность госпожа Ланге склонилась и с грациозным приседанием поцеловала руку Волкова. – Спасибо вам, господин.
– Можно ли нам с госпожой Эшбахта уже посмотреть дом?
– Идите, – сказал кавалер, – посмотрите, решите, чего в доме не хватает. Потом скажите.
Жена, хоть и не благодарила его, но сразу бросила своё рукоделие и пошла с Бригитт смотреть новый дом. Даже Мария, отодвинув сковороды с огня, пошла очаг и печи смотреть, а все дворовые за ней побежали.
Он и сам пошёл. С ним шли все: и Максимилиан, и Увалень, и Сыч, и оба монаха. Забор высок, ворота крепки, двор огромен, хоть тридцать телег сюда ставь. Амбары, конюшни, хлева большие – и всё это крепкое, новое. Двор настоящего хозяина. И колодец, и привязь, и поилка для коней. Курятник таков, что сто кур тут проживут, тесноты не зная.
Дом уже почти готов был, мастера кое-что правили по мелочи уже, мыли да собирали всё, что лишнее осталось. Молодой архитектор уже ходил по дому, показывая его госпоже Эшбахта и её подруге. Как Волкова увидал, так стал ему кланяться. Взволновался.
Стал ему показывать дом. Дом был и вправду хорош, был он на вид не меньше старого, но в два настоящих этажа с чердаком и подвалами большими под вино и прочее съестное. Полы из хороших досок вощёных, стены чисты, белены. Окна огромны. Двери в две створки, хоть свадьбу выводи через них, крепки и широки, с красивыми бронзовыми ручками. Печи с плитами удобны, другие печи, что с дымоходами для обогрева дома, и вовсе в изразцовой плитке с замысловатыми рисунками. Камин большой, в него войти может даже сам хозяин, головы не склонит. В нём кабана целиком можно зажарить. Максимилиан в удивлении вытащил меч, поднял его, потянулся им вверх и до потолка не достал.