Инквизитор. Часть 6. Длань Господня. Борис Конофальский
за новыми поехать, но встретили одного купца из Эвельрата, он сказал нам, что едет в Рюммикон за брусом и доской, и что если мы сделаем заказ и подождём три дня, то он нам сделает хорошую скидку. Мы подождали, он вернулся и привёз нам разного леса. Мы тут же погрузили его и привезли сюда, архитектор ваш его купил у нас сразу и сказал, что купит ещё вдесятеро больше, говорит на новую церковь пойдёт.
Волков во время рассказа поглядывал на молодого, пронырливого солдата Михаэля Цеберинга, который вдруг из солдат пошёл в торговцы кирпичом. Он слушал рассказ племянника господина и кивал, соглашаясь.
– Это хорошо, – выслушав рассказ, похвалил племянника Волков, – ты молодец. А ты знаешь, что я переезжаю в новый дом? Тебе нужно посмотреть себе там место.
– Господин… То есть кавалер, – заговорил мальчик, – мне некогда тут обживаться, думаем мы сегодня же ехать в Мален.
– В Мален? Зачем же?
– Нужно поговорить с промышленниками и строителями, надобно цены вызнать. У нас с Михелем есть задумки.
– Это хорошо, – говорил Волков и сам действительно был рад.
– Дядя, мы хотели просить у вас телегу с конём, за те, что мы брали в прошлый раз для перевозки кирпича, мы с Ёганом расплатились. А сейчас спросили, а Ёган сказал, чтобы у вас спросили.
– Берите, – сказал кавалер. – И когда вы собираетесь ехать?
– Сейчас, дядя, Михель говорит, что талеры никого ждать не будут.
– Это верно, – произнёс Волков, этот мальчишка ему нравился всё больше, – талеры высокомерны и заносчивы, они никого ждать не будут, за ними нужно побегать, их нужно хватать быстро, но перед дорогой вы хотя бы поешьте. Мария, покорми этих уважаемых купцов.
Племянник с товарищем поели и уехали, торопились, чтобы до ночи быть в Малене. А Волков неспеша пошёл по своей деревне и глядел, как она приходит в себя после двухдневного праздника урожая. С ним пошли Максимилиан и Увалень, он бы ещё и Сыча хотел увидеть, но тот пропал ещё позавчера, как только в город въехал обоз с пивом и съестным. Больше не появлялся. Мужиков видно не было, наверное, Ёган угнал их на барщину. Солдат тоже: кто кирпич жёг, кто ещё чем занимался. Бабы местные, да и молодые солдатки уже начинали мести дворы, ковыряться в огородах, если ещё что было в них не убрано пред осенью, кто занимался коровником своим, кто свинарником. Когда видели через заборы господина – кланялись, спасибо говорили за фестиваль. Волков отвечал кивком, поглядывая на привычную деревенскую жизнь, дошёл до нового своего дома, а там суета. Дворовые и строители ходят туда-сюда, что-то делают, носят, моют, кричат, чего-то просят. Короче, приводят дом господский в порядок. Последние дела доделывают и уже даже скарб раскладывают принесённый. Суетятся, стараются.
А Волков вдруг засмеялся, только смех невесёлый это был. Про весёлый смех он позабыл давно.
– Отчего смешно вам, кавалер? – спросил Александр Гроссшвюлле, поглядывая на него, ему, кажется, тоже хотелось посмеяться.
Волков потряс только головой в ответ, мол, ничего. Не станет же он говорить Увальню, что думает он о том, что суета эта может быть совсем пустой. Через