Душеед. Максим Бодягин
что сумерки гуманно скроют её румянец от Паифиса, быстро набросила дорожный плащ и суетливыми движениями начала застёгивать тугие, плохо поддающиеся крючки.
Паифис мягко засмеялся: не торопитесь, кане Ине. Теперь вы не имеете надо мной прежней власти. Сейчас вы для меня всего лишь красивая женщина, а не богиня, и созерцание вашей совершенной фигуры больше не разбьёт мне сердце вдребезги. Ине справилась с последней застёжкой, гордо вскинула подбородок, потом изобразила минимальный поклон и спросила: неужели вы считали меня богиней, кан Паифис?
Мужчина подал ей руку, помогая спуститься с подкрылка, поцеловал её запястье и улыбнулся: ох, кане Ине, вы себе даже не представляете, что я чувствовал. Вы же не думаете, что я сватался к вам просто так? Если меня даже ваш траур не смутил? Совсем недавно вы были для меня единственной женщиной на свете, дорогая Ине.
Что же с вами случилось, спросила Ине и более чуткое, чем у Паифиса, ухо расслышало бы в её голосе странный оттенок ревности. Но кан Мокроногих просто растерянно улыбнулся: со мной случилось чудо. Чудо исцеления. Строго говоря, я по-прежнему люблю вас, Ине, но теперь уже как друга. Вы ведь действительно само совершенство, ну вот, хоть, посмотрите на себя. У вас идеальное тело, вы идеальная мать и вы, разорви меня на части адский Ен, идеальная вдова, если такое вообще можно сказать. Полагаю, после выборов на следующем торге вы станете идеальной избранной кане.
Почему же вы не думаете, что водолазы выберут своим каном Крестофора, вежливо осведомилась Ине. Паифис хмыкнул: я только что был у него, попытался поговорить по делу. Но он совершенно сбрендил от этих пелёнок и слюнявчиков. Я понимаю, рождение первенца всегда большая радость, но чтобы здоровенный сорокалетний мужик сам вышивал слюнявчики будущему ребёнку?.. Это уже слишком, вам не кажется?
Не дожидаясь ответа, Паифис подошёл к сияющему чищеной медью виу-воу, с подростковой лёгкостью запрыгнул в седло, запустил ртутный контур и слегка поклонился женщине: спасибо вам, кане Ине, что вы были моей идеальной мечтой. Ах, кан Паифис, кокетливо улыбнулась Ине: вы были моим идеальным рыцарем! И всё-таки, что исцелило вас? Мой траур? Или моя чрезмерная холодность?
Слегка насмешливые тёмно-зелёные глаза Паифиса сузились от улыбки, от сощуренных век лучиками побежали морщинки. От власти женщины может исцелить только другая женщина, благочестивая кане славной семьи водолазов, сказал он. О, так после стольких лет вдовства вы наконец-то женитесь, спросила Ине слегка обиженным тоном. Возможно-возможно, рассеянно пробормотал Паифис, убавляя обороты ротора и приподнимая виу-воу над бетоном: не обижайтесь, моя кане! Кусочек моего сердца всё равно будет принадлежать вам до самой моей смерти. Рад был повидать вас!
Виу-воу с визгом унёсся в наступившую темноту, а Ине озадаченно поскребла ёжик волос, светящихся в темноте абсолютной белизной и удивлённо спросила себя: что это сейчас было?
&nb