Позволь любви найти тебя. Джоанна Линдсей
Однажды все это будет твоим, ведь ты мой наследник. Теперь, окончив школу, ты стал достаточно взрослым, чтобы управлять всем этим.
Дональд фактически усыновил Девина после смерти матери, чтобы передать ему родовую фамилию. Интересно, не раз задумывался Девин, встретился бы он когда-нибудь с этими единственными оставшимися членами семьи, если бы отец в свое время не захотел выставить его из дома, в котором прошло его детство? До того дня, когда мать выбросила его из своей жизни, она ни разу не упоминала, что у нее есть брат.
Девин никогда не говорил об этом со своим дядей. После смерти матери он вообще не мог заставить себя говорить о ней. Он возненавидел ее за то, что она умерла. А потом его отправили в школу, дорогую, и все вопросы, которые были слишком болезненными, чтобы задавать их, позабылись.
В тот день, когда Дональд сказал Девину, что отдает ему ферму, он добавил: «Твоя мать гордилась бы тобой».
Упоминание о матери вызвало лавину чувств.
– Вы отреклись от нее, да? Поэтому она никогда не рассказывала мне о вас до того дня, когда вы забрали меня из Лондона?
– Нет, мы просто поссорились, вот и все. Сейчас это уже не имеет значения.
Очевидно, дядя не хотел говорить об этом даже тогда. Но горечь Девина вернулась, и все старые вопросы, которые когда-то остались незаданными, теперь начали всплывать на поверхность.
– Вам не кажется, что я уже достаточно взрослый, чтобы говорить со мной напрямую? Я внебрачный?
– Разумеется нет! – попытался стоять на своем Дональд, но кровь отхлынула от его лица, и он не мог смотреть Девину в глаза, когда промолвил: – Она вышла замуж за твоего отца. Он просто умер, когда ты был маленьким.
– Человек, чье имя я даже не помню, потому что она отказывалась говорить о нем. Может, он существовал только в ее воображении? Или в вашем?
Дональд вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему было тогда за пятьдесят, хотя выглядел он старше. Светлые волосы, пронизанные сединой, голубые глаза, точно такие же, как у сестры, обветренная кожа, опущенные плечи. Он не просто всю свою жизнь разводил лошадей, он дрессировал их, ухаживал за ними, кормил их. Он относился к ним, как к своим детям, которых у него никогда не было. И он передал все свои знания о лошадях и любовь к ним мальчику, которого когда-то взял к себе.
Девин решил, что дядя замолчал надолго – таким поникшим он выглядел. И сам Девин, видя это, не стал бы продолжать разговор. Он любил своего дядю. От этого человека он не видел ничего, кроме добра и приязни.
– У моей сестры были такие хорошие виды на будущее, – снова заговорил Дональд с оттенком былой горечи. – Три предложения еще до ее совершеннолетия, одно от виконта. Но она влюбилась в человека из Лондона, который никогда не смог бы принадлежать ей, и так появился ты. Когда она отказалась вернуться домой, я наговорил ей резких слов, за которые она меня никогда не простила. Я поставил гордость выше любви и по сей день сожалею об этом. Да, я сделал так, чтобы