Американская грязь. Дженин Камминс
он.
Мами разомкнула губы, не разжимая зубов. На ее лице не было ни тени облегчения.
– Да, mijo, – ответила она.
Уложив голову сына к себе на колени, Лидия принялась гладить его по волосам и гладила до тех пор, пока мальчик не уснул; постепенно набирая скорость, их автобус взял курс на север и покатил по виадуку Диаманте.
7
Выбраться живыми из Акапулько – уже победа, и Лидия это понимала. Да, им удалось прорваться сквозь первую преграду. Однако, зная, как далеко простирается влияние хефе и «Лос-Хардинерос», Лидия, в отличие от сына, не ощущала облегчения: ей по-прежнему было страшно. Опустив голову, она с опаской глядела в окно.
Только поженившись, они с Себастьяном часто ездили в Мехико на выходные, где сливались с толпой туристов. В Мехико оба закончили колледж, там же они и познакомились. И хотя им не хотелось жить в столице, им нравилось, что ездить туда довольно близко. В те времена штат Герреро казался безопасным, обособленным. Конечно, в Мексике и тогда водились наркоторговцы, но в то время они представлялись такими же далекими, как «Аль-Каида» или Голливуд. Вспышки насилия случались точечно и лишь в отдаленных регионах: в Сьюдад-Хуаресе, в Синалоа, потом в Мичоакане. Акапулько, окаймленный морем и горами, долгое время жил без забот под надежным куполом туризма. Соленый воздух, раскатистые крики чаек, большие темные очки, порывы ветра на бульварах, трепавшие женские волосы вокруг загорелых лиц, – все это усиливало иллюзию неприкосновенности.
Путь из Акапулько в Мехико обычно занимал у них всего четыре часа с небольшим, потому что Себастьян гнал машину как сумасшедший – по нежным извивам серпантина, вверх и вниз по живописным холмам. И хоть его манера водить вызывала некоторые сомнения, все всегда заканчивалось благополучно. За окном мелькали пейзажи: далекие горные пики, обрамленные солнечными лучами, облачные навесы, набегающие на вздыбленную землю, крыши и шпили парящих деревень. Сидя рядом со своим молодым мужем, в их маленькой оранжевой машинке, Лидия чувствовала себя в безопасности. Обычно они останавливались в Чильпансинго, чтобы выпить кофе и перекусить. Иногда к ним присоединялись друзья – сосед Себастьяна по университетскому общежитию, его жена и ребенок, которому Себастьян приходился крестным отцом. Спустя два часа они добирались до Мехико и, побросав свои вещи в каком-нибудь дешевом отеле, часами гуляли по городу: музеи, концерты, рестораны, танцы, витрины дорогих магазинов, парк Чапультепек. А иногда они оставались в номере, и Себастьян – потный, счастливый, запутавшийся в простынях – шептал в черные волосы жены, что можно было бы остаться дома – сэкономили бы деньги.
Теперь, сидя в автобусе, Лидия откинулась на спинку сиденья. Уму непостижимо, что этим воспоминаниям уже десять лет. Уму непостижимо, что Себастьяна действительно больше нет. Что-то с чудовищной силой рвануло у нее в груди. Лидия взглянула на спящего сына и провела подушечками