Позывной «Крест». Константин Стогний
воскресшего в третий день согласно писаниям.
Хитрая утренняя гимнастика позволяла размять все суставы и насытить мышцы силой, доступной немногим спортсменам. Вот она выполнила глубокий прогиб спины стоя. Настолько глубокий, что молодая прихожанка сумела просунуть голову между ног, посмотреть прямо, и ее колени оказались как раз возле ушей. Затем она выполнила поворот туловища назад, такой, будто бы в пояснице у нее была мелкая резьба, которую она закрутила. За этим последовали обычные отжимания от пола на шести пальцах. Все это ничуть не сбивало ее дыхания.
– Признаю одно крещение для прощения грехов. Ожидаю воскресения мертвых и жизни будущего века.
Девушка встала на ноги, обернулась к образу Спасителя в восточном углу светлицы, не торопясь осенила себя крестным знамением и глубоко поклонилась.
– Аминь. Истинно так.
– Смиренный ангел, посетивший наш монастырь, поможет тебе, Ермак, – умиротворенно констатировал Емельян, восседая в своем кресле. – Хрупкая, прекрасная служительница веры сестра Светлана не побоится пойти с тобой, чтобы вернуть реликвию православному храму.
– Она и близко не знает, что такое война на Ближнем Востоке, и вряд ли вообще знает, что такое война, – недовольно ворчал Виктор, глядя в окно.
Спокойный, размеренный день обители после утреннего молебна начинался с уборки территории. Охочие до работы трудники уже распределили между собой участки и принялись за дело.
– Ее мать погибла при бомбардировке Белграда, – возразил Лаврову Емельян, – а отца убили националисты – кувалдой в голову, когда он пришел с миссией в Хорватию. Из-за войны девочка осталась круглой сиротой в четырнадцать лет. Помирись с ней, брат.
Виктор обернулся к Емельяну. На лице того было написано искреннее переживание за судьбу сестры Светланы и за успех миссии в целом.
– Да мы и не ссорились, – выдохнул инок, – и даже уже перешли на «ты».
– Вот и славно, вот и славно! – с облегчением пропел иерей и тут же с умением, присущим в монастыре только ему, переключился на деловой разговор: – Так! У тебя в Сирии связи есть?
– Не знаю, – пожал плечами Виктор, – до войны были.
– Ладно, об этом потом…
Отец Емельян достал из-под квадратной лампы на шарнирах свою распухшую от вложенных бумаг записную книжку и принялся ее листать, вглядываясь в неразборчивые каракули.
– Ты конверт брата Луки вскрыл? – спросил настоятель, продолжая рыться в записях.
– Само собой, – кивнул Лавров, уже совсем превратившись в мирянина. Но старый священник не обращал на это внимания.
– Брат Лука уверен, что десницу украли мандеи, поклоняющиеся Иоанну Крестителю как Мессии. Знаешь, кто такие мандеи?
Виктор задумался, видимо пытаясь сложить логическую цепочку.
– Игумен Лука пишет, что на свадьбе были люди из сирийского города Маалула. Родственники жениха думали, что это гости невесты. А родственники невесты полагали, что это друзья жениха. Ничего удивительного.