Кофе с корицей. Сергей Терещук
все скрылись, и только Милена продолжала наблюдать за нами с «Волгой». Я как можно непринужденнее помахал ей рукой, закрыл двери, захлопнул капот и багажник и направился домой.
Различных мыслей в моей голове было множество. С чего начать? Как поздороваться? Как войти? Сказать ли сразу: «Любимая»? Или сначала попросить прощения? Упасть на колени? Или войти как ни в чем не бывало? Спросить, как ее здоровье? Как она спала? Или сказать, как прекрасно она выглядит? Поставить перед фактом, что машину мы продавать не будем? Или спросить, не надо ли выбросить мусор и сходить за хлебом?
Все это копошилось в моей черепушке, как клубок змей. Но я не знал, за чей хвост мне ухватиться, поэтому, когда доехал до своего этажа и подошел к двери, они все разбежались кто куда. Я предстал перед женой как чистый лист. Только немного отсыревший.
– Ты же весь мокрый! – вскрикнула она своим шепотом тут же, как только увидела меня. – Быстро снимай одежду!
Вот так, собственно, чего бы я там себе ни надумывал и ни планировал, все решалось сразу и без моего участия. Отчего всякий раз становилось пусто внутри. Но ненадолго. Это чувство зрителя своей жизни быстро улетучивалось, и я брал на себя роль прилежного статиста. Вы знаете, что такое статист? Попросту говоря, массовка. Бессловесная и покорная. Вот такой был и я. И философски размышлял об этом в тот момент, когда моя жена снимала с меня мокрые брюки.
Я стоял перед ней в одних трусах, прямо в прихожей. Она сидела на корточках и подняла на меня вопросительные глаза. Я понял, что она хотела спросить. Все же я не просто массовка, я статист с задатками интеллекта.
– Сам сниму, – сказал и гордый своей находчивостью схватился за боксеры.
– Может, в ванной это сделаешь?
– Ну, да! Конечно! Спасибо!
– И сразу в душ, греться! Простуды твоей мне еще не хватало.
Я шел в душ и думал, почему моей простуды ей еще не хватало. Почему она сказала “мне еще не хватало”? Почему не “тебе еще не хватало”? Ведь простуда-то моя! Моя простуда! Она моя! А вот так выходило, что все было ее! И я! И моя простуда! И моя натура. Вся, какая есть. И наша общая жизнь была ее, безраздельной. И она тащила этот груз, как бурлаки баржу на Волге. Только там их одиннадцать, а тут она одна. А баржа – это все, что ее окружает, включая меня, и все, что она с этим делает. И, знаете, я к этому уже привык… За те два года, что мы живем счастливой семейной жизнью. И вообще за все время, что знакомы. Так случилось, что она взяла надо мной шефство с первого курса. А история с покупкой автомобиля… Это вообще как будто не я… Это не я, а кто-то другой во мне… Совершенно незнакомая, одиозная личность. Внутренний диссидент-диверсант. Проказник, от которого одни неприятности.
С этими мыслями я залез в ванную, закрылся шторкой и включил воду. Слышал, как Милена вошла следом и открыла дверцу стиральной машинки.
– Где ты так намок?
– В душе… – ответил я и тут же понял, что ступил. – Под дождем…
– Сильный, наверно, был дождь, если ты не просох, пока ехал.
– Ага, с градом!
– Странно! А у нас