За тридевять земель. Дара Сказова
тоже не терял времени даром. Не обладая даром красноречия и умом изворотливым, коим владела его супруга, он, однако, имел и свои сильные стороны в вопросе вербовки сторонников. Поэтому, уведя Царевича-Ивана из покоев царицыных, он незамедлительно провел своего наполовину зятя в личные апартаменты, где гостеприимно выставил на стол два кубка, тарелочку заморских желтых кислых фруктов (лимоны) и увенчал натюрморт бутылью в плетеной упаковке. Царевич-Иван открыл было рот, чтобы начать беседу, но Царь поднял вверх указательный палец:
– Но-но! Сначала – за встречу!
И ловко разлил по кубкам мутноватую настойку.
– Вздрогнули! – скомандовала принимающая сторона.
Кубки синхронно опрокинулись, раздался парный звук льющейся жидкости, одновременно же собутыльники выдохнули и утерли усы. Занюхали лимоном.
– Ну а теперь расскажи о себе, – велел Царь.
Рассказ Царевича-Ивана длинным не был из-за малого количества исходных данных, поэтому уже вскоре прозвучал новый тост:
– За знакомство!
Потом еще:
– За дочурку!
И еще:
– За родителей!
Дальше уже тосты не требовались: неопытный в плане поглощения крепких напитков юноша совершенно забыл о своих функциях посланца бессмертного величества и лишь радостно опрокидывал в себя все новые порции зелья. А Царь-тесть исправно подливал и подливал в неопустошаемый кубок. Так что вскоре дело дошло и до песнопений а-капелла и бессодержательных диалогов с рефреном "Ты меня уважаешь?" Однако Царь-батюшка, будучи покрепче на голову, обязанности свои не забывал, даже руководил государством между приемами напитка. И завизировал принесенную от писарей карту с начерченными контурами приданого. После чего подмахнул выуженные из кармана уже мало ориентирующегося в пространстве Царевича-Ивана документы для Кащея Никандоровича.
– Так-с, акт передачи невесты с описью – готово. Благословение родительское – есть. Карта приданого прилагается, – перебрал Царь бумаги, посыпал автографы песком, сдул песчинки, свернул документы в трубочку, обернул вокруг стрелы царевича и тщательно обвязал бечевкой, чтобы не потерялись. Поразмыслил – и залил сургучом концы бечевки, приложил царский перстень-печатку. На красно-коричневом круге появились царские инициалы и символы царской же власти – корона и скипетр. Все, как и положено.
Потом посмотрел на зятя де юро. Зять спал богатырским сном. Похрапывал. Да так заразительно, что и Царю-батюшке захотелось прикорнуть на краешке списанного по старости трона. Но обязанности превыше всего! И хрустнув огурчиком, засоленным ключницей с первого летнего урожая, государь покинул кабинет.
***
Царица и царевна пели песни. Раз уж не имелось возможности устроить положенные девичьи хороводы для невесты, дамы решили организовать их в камерном формате. Так что Царица-матушка обошла вокруг невесты необходимые круги-хороводы, фигурально расплела ей косу (заменителем послужили длинные нити из вышивки государыни), со вкусом покликушествовала. Царевна-лягушка сидела тихо, в процесс не вмешивалась и даже получала от него удовольствие. А когда