Правитель Пустоты. Цветок пустыни. Софья Сергеевна Маркелова
на месте. Он не похож на вора. Хотя мог бы и попрощаться, прежде чем уходить.
– Давай подождем его. Может, он тоже отлучился, или я просто не вижу его в этой толпе.
Но путники прождали почти четверть часа, а Самвел так и не вернулся. Он просто исчез, не сказав ни слова напоследок и оставив Аша и Лантею в смешанных чувствах. Когда пара расплачивалась с суетливым хозяином заведения за обед, то девушка все же решила спросить:
– Извините, но с нами за столиком сидел мужчина. Такой невысокий, со светлыми волосами, бородкой. Вы не видели, случайно, куда он ушел? Может, смогли заметить?
– Эфенди, я на глаза не жалуюсь. Что ж вы говорите-то такое? Вы только вдвоем тут обедали с этим вот эфенди, больше никого не было за этим столом, – круглолицый хозяин харчевни натянуто улыбнулся, демонстрируя отсутствие пары зубов.
– Подумайте еще. У него с собой были гусли, берестяной кузов, весь такой в лентах, как коробейник! – Ашарх старательно пытался пробудить память собеседника яркими образами.
– Да не было же, я вам говорю! – продолжал стоять на своем хозяин, но внезапно его маленькие черные глазки озарила мысль. – Погодите, эфенди! Гусли?
Мужчина неожиданно просиял, его красное лицо разгладилось, словно все встало на свои места.
– Значит, дух наш нашел себе новых попутчиков! – вынес хозяин странный вердикт.
– Какой такой дух? – отрешенно спросила Лантея, приподняв бровь.
– О-хо-хо… Есть одна история в нашем городе. Прямо сказать, не самая хорошая, но что уж тут поделать. Что было, то прошло. Пару десятков лет назад тут жил один бард-гусляр, не то, чтобы любили его очень, но были и хорошие песни у него. Я вот помню с тех времен известную балладу его «Черное золото» об угле или еще был «Рабский поход» о том, как Владыка наш лет пятьсот назад ходил рабов у сфинксов отбивать. Да неудачно. Помните небось историю такую?
– Да помним, эфенди, – поторопил его Ашарх. – Только к чему это все?
– Ну так вот! И вздумал этот бард влюбиться в дочку одного богатого торговца. Отец против был, не нравился ему такой муж для дочурки, а певец все не понимал отказов, да бегал к девчонке. Тогда торговец решил сжить со свету барда, чтобы род не позорить. Квиков кому надо заплатил, гадостей наговорил, да повесили певца как язычника, что воле Залмара противился. Повесили, да и, стало быть, забыли все. А девчонка-то безутешна была, на отца обиду затаила, в храм перестала ходить. Ведь это ж жрецы наши барда тогда во всех грехах обвинили. И сбежала потом она, да так ее больше никто и не видел.
Лантея слушала сбивчивый рассказ хозяина затаив дыхание, Ашарх же пытался понять, к чему шла эта долгая история.
– Да вот только дух умершего покоя найти себе не мог, – продолжал мужчина свой рассказ, заткнув большие пальцы за фартук. – Стал он появляться на всех дорогах, ведущих в Уце, с путниками знакомиться, помогать им даже. Выглядит как живой! И всем дает одну и ту же деревянную свистульку в виде птички. Поговаривают, это от девушки ему досталась. Многим он рассказывает о своей