Осень на краю. Елена Арсеньева
насторожилась.
Мигом вспыхнул в памяти тот, двухлетней давности, разговор с Туманским, во время которого «добрый доктор» поразил ее своим желанием знать всё, досконально всё, о сердечных тайнах ее племянницы и непременно пристроить ее замуж за Дмитрия Аксакова. Уже тогда мелькало у Лидии подозрение, что здесь дело нечисто, ну а сейчас оно вовсе окрепло. Неужели и впрямь здесь повторялась знаменитая история с деньгами Шмидта, о которой в свое время если не громогласно и не вслух, то весьма прямыми намеками частенько упоминала Зинаида Рейнбот, московская приятельница Шатиловых и близкая подруга Лидии?
Зинуля-то Рейнбот знала ту темную историю из первых, можно сказать, рук, поскольку Николай Шмидт был родственником ее покойного мужа, Саввы Морозова. История же состояла в том, что Шмидт, точно так же, как и его дядюшка, играл в опасные игры с революционерами, которым отчислял крупные деньги. Что для одного, что для другого «игры» кончились поражением: Зинаида была уверена, что муж ее убит, а вовсе не покончил с собой, и точно в такой же уверенности пребывали близкие относительно Николая Шмидта. Зинаиде так и не удалось отсудить сто тысяч рублей, завещанных Саввой обожаемой им актрисе Марии Андреевой (гражданской жене писателя Горького) и перешедших в собственность партии, финансовым агентом которой служила сия обворожительная особа. Ну а деньги Шмидта (два миллиона), унаследованные его племянницами, по слухам, попали в руки партии большевиков, поскольку двое партийцев по заданию ЦК (и лично товарища Ульянова-Ленина, который их курировал и направлял!) женились на глупеньких, страшненьких, засидевшихся в девках барышнях Шмидт и прибрали к рукам все их состояние. Зинаида Морозова-Рейнбот была в этом совершенно убеждена, однако позволяла себе лишь намеки, да и то в узком кругу – потому что боялась за свою жизнь: просто-напросто боялась, что и она однажды может точно так же «покончить с собой», как Савва в Ницце или его племянник в Москве.
Мысли Лидии Николаевны начали выстраиваться в определенном направлении. А что, если Дмитрий Аксаков тоже явился финансовым агентом Туманского и той партии, к которой Туманский принадлежал? Что, если деньгам Саши Русановой надлежало после свадьбы быть переведенными на какой-нибудь секретный счет в Цюрихе, Женеве, Париже, Лондоне? Что, если Дмитрий просто-напросто воспользовался неразберихой войны и попытался улизнуть от выполнения своих обязательств?
Ну и ну… Русановы живут сейчас довольно скромно – совсем не так, как могли бы жить владельцы огромного состояния. Видимо, Саша имеет право на совсем небольшой процент от денег, потому что весь капитал находится в распоряжении Дмитрия Аксакова, а он… Вот именно, он! Где же он?
– Зачем вам знать о судьбе Аксакова? – спросила Лидия, почти не сомневаясь, что ответа никакого не получит, а если получит, он не будет иметь никакого отношения к правде.
И угадала – Силантьев пожал плечами:
– Этого я не знаю, и знать сего мне не надобно. Не мое дело! Я человек маленький