Дана Мэллори и дом оживших теней. Клаудия Ромес
локтем в бок.
– Тётя Мэг стара. Она больше не может в одиночку содержать в порядке большой дом.
– Если я правильно поняла, она тут не одна. Или этот тип здесь только для того, чтобы пугать людей? – Я кивнула в сторону Игоря, который вышагивал перед нами, и получила второй толчок в бок. – Ай!
– Давай-ка повежливей, Дана, – предупредил отец.
Ладно, как скажете, буду вежливой.
Мы прошли по длинному коридору с высокими потолками. На стенах висели портреты роскошно одетых персон, несколько пейзажей и подсвечники. Коридор на удивление незаметно перешёл в гостиную, обитую красным дамастом. Нечто подобное я как-то видела по телевизору и, помню, была в восхищении. Гостиная вообще была удивительная. В комнате горел большой камин, украшенный изящной резьбой. На каминной полке стояли изысканные фарфоровые статуэтки и фотографии в позолоченных и серебряных рамках. Потолок был искусно расписан. Да, вот это комната!
В центре гостиной в барочных креслах с недовольным видом восседала пожилая дама. Она медленно поднялась нам навстречу.
– Добро пожаловать в поместье Мэллори Мэнор, – проговорила она, словно репетировала это приветствие несколько часов. Губы её скривились в жутковатой ухмылке.
Сама того не желая, я впилась в неё глазами. Строгий белый пучок как будто прирос к её затылку. Ткань синего платья с цветами, казалось, прежде служила скатертью. Я нервно сглотнула.
Дама вперила взгляд не в племянника, которого не видела двадцать лет, а в меня.
– Тётя Мэг! – Отец бросился было её обнимать, но она жестом отстранила его. Он на мгновение огорчился и растерялся, а потом достал из кармана маленький свёрток, перевязанный красной лентой, и, улыбнувшись, протянул тётке: – Вот. Это тебе от нас.
– Что это? – надменно произнесла хозяйка, глядя на свёрток сверху вниз.
Мы с отцом в смущении переглянулись.
– Просто подарок. В благодарность за твоё приглашение, – смутился отец, словно вдруг засомневался, что бельгийский шоколад – это приличный подарок.
Тётя Мэг сложила руки на животе и прошлась по комнате.
– Я так удивился, когда получил от тебя письмо, – нерешительно продолжил отец, – но ужасно обрадовался. Спасибо за приглашение!
Тётя Мэг резко обернулась:
– Вообще-то, Джеймс, я пригласила не тебя, а твою дочь. Ты здесь зачем?
– Но мы же сто лет не виделись, тётушка, – совсем растерялся отец, беспомощно подняв брови и моргая. Похоже, он не привык, чтобы тётка была с ним так груба. – Ты что же, совсем не рада меня видеть?
Она молча разглядывала племянника. Через пару секунд выражение лица у неё изменилось и стало таким, словно она проглотила лимон:
– Разумеется, рада, дорогой племянничек. Просто я… не подумала, что ты тоже приедешь… не ждала…
– Да я и ненадолго, – сообщил отец, обрадованный переменой тёткиного настроения.
– Правда? – Тётка уселась обратно в барочное кресло и закинула ногу на ногу. – Чертовски жаль.
– Да, увы. Мне надо в Париж по делам.