Девчонка с Восточной улицы. Светлана Семеновна Осипова
сопки окутываются белым плотным туманом. Туман всё ниже, ниже, закрывает всё вокруг. Бедные мальчики! Как они там? Потом туман приподымается, а сопки остаются белыми. Снег. Вокруг снег, только у самой реки дождь. Колыма разливается и подступает к палаткам. Дотянем до утра, или придётся ночью, когда вернутся усталые ребята, переносить палатки? Страшновато. Но домой пока не хочется. Сижу в палатке, укутанная телогрейками, и каждые 15-20 минут вылезаю осмотреть лагерь: не идут ли ко мне упомянутые гости? Ведь важно их вовремя заметить, чтобы испугать выстрелом, на большее с охотничьим ружьём да в моих руках рассчитывать не приходится.
Пора готовить обед. Как же это сделать под этаким дождём? Ведь ребята могут скоро вернуться – работать под таким дождём, а, тем более, снегом, невозможно. Далеко ли они успели уйти и не разошлись ли уже; в туманно-снежной пелене встретиться им будет трудно.
Проклятый дождь! Дрова, спрятанные под полиэтиленом, вдохновляют меня. Но вдохновение скоро проходит. Даже бумага не хочет загораться под дождём. Даже под плащом, полы которого я простираю над кострищем, закрывая его от дождя. Сырость пропитывает и бумагу и спички. А дождь всё льёт и льёт, и течёт по лицу. Но я ДОЛЖНА разжечь костёр до прихода ребят. Они придут промокшие и продрогшие! Думаю. Думаю. Потом беру свечку, зажигаю, ставлю под дрова. Я стою в виде навеса, раскинув полы плаща. Пусть горит хоть час – в конце концов, дрова ведь не выдержат, сначала подсохнут, потом и загорятся. Ура! Победила! Костёр пылает, трещит, кипит вода, варится обед. И дождь, испугавшись, начинает утихать. А вон и ребята возвращаются. Их застала пурга, самая настоящая! Как они радуются костру, очагу, дому. Герман долго смотрит мне в глаза, в его глазах столько тепла и благодарности, и чего-то ещё. Стоп! Так мы не договаривались, Майка моя подруга!
– Ланочка! Какая же ты молодец! Как тебе удалось! Мы так замёрзли и совершенно не надеялись на костёр и еду, да ещё жалели тебя: небось совсем замёрзла! Какая же ты, Солнышко!
– Это вот тебе сюрприз от презренных туристов!
– мне нужно погасить, пока не поздно. В моём "кодексе чести" – это недопустимо.
Герман рассказывает, что много лет назад именно в этот день, 14 июля, в этих краях, чуть к юго-востоку, замёрз известный геолог (имя его я забыла, но важен сам факт).
15-е июля. Сегодня яркое солнце. Но горы покрыты толстым слоем снега. Под снегом касситериты не найдёшь. Целый день слоняемся. Герман работает в своей палатке: описывает образцы и местность их нахождения (по полевым запискам) в журнал. Коля ушёл на охоту. Мы с Толей послонялись и тоже пошли. Никого не убили. Следы, следы, следы. Разбираемся. Медведь. Лосиха с лосёнком. Медведь крупный. Лось, тоже видимо очень крупный. А вот – росомаха. А тут утки на отмели сидели – ясно видны перепонки. Ещё один след птицы. Крупный. Один. Непонятно. И снова медведь, лось, росомаха. А это заячьи следы, вон далеко впереди выскочил из кустов и, пулей, в лес.
Возвращаемся. Идём по берегу. Немного впереди видим