Девчонка с Восточной улицы. Светлана Семеновна Осипова
Второе кольцо было внутри внешнего, отделялось от него высоким рядом колючей проволоки. Здесь стояли бараки. От этого кольца остались только опоры с болтающимися клочьями проволоки, да остатки каменных кладок печей. Бараки давно сожгли. Но была ещё третья, внутренняя зона. Она также отделялась от второй зоны колючей проволокой, от которой тоже остались лишь клочья. Внутри неё мы увидели нечто, напоминающее собачьи конуры, построенные из камня и заглублённые в мерзлотную землю сантиметров на 20 – 30. Мы в недоумении осматривали их, пытаясь угадать назначение. Если для собак, то они околеют на вечной мерзлоте, да и охраняют, обычно, с внешней стороны, тогда зачем?
Тихо сзади подошла Дора. Она посмотрела на нас долгим, печальным взглядом.
– Здесь всё сохранилось, как было. Это карцеры, для людей, которые чем-то провинились по мнению лагерного начальства.
– тихо прошептала она.
Мы решили, что не поняли её. Она повторила. Мы окаменели.
Я встаю на колени, кладу руку на "пол". Долго стою так, и ребята вокруг меня. Потом Герман подходит, поднимает меня за плечи:
– Замёзнешь, Ланочка, пойдём,
– и подносит к губам мою руку, согревает её своим дыханием.
Мы поплелись в дом. До сих пор это воспоминание порождает ужас и скорбь в душе. Мы прикоснулись к тем, кто был ТАМ.
Среди оставшихся во внешнем кольце домов мы отыскали один, в котором сохранились стёкла и двери. Он стоял почти у самой подъездной дороги. Дом был загажен до предела, но это был дом. В нём несколько комнат с подсобными помещениями, включая комнату – баню с отдельной печкой, бывшую, конечно. Мы определили для себя две комнаты, кухню, прихожую и кладовую. Остальные двери закрыли. Решили разгрести по минимуму, чтобы продержаться несколько дней. Но пришлось вычистить печь и выскоблить столы, кухонный и обеденный, табуретки. Рядом с ними наступать на заплёванный пол стало очень уж противно. Вычистили и выскоблили пол. Но после этого повисшая гроздьями паутина сильно засветилась, и терпеть её было немыслимо. Вымыли железные кровати. Принесли ветки кедрового стланика, постелили их на железные решётки, а сверху уложили мелкие ветки лиственницы. Развесили марлевые пологи. Получились роскошные постели. У меня отдельная комната! Продукты тоже невозможно кидать в мусор – вычистили кладовку.
Провозились целый день, грязные и потные. Пошли на речку мыться и купаться. Ребята
на правом краю лагеря (Дора живёт в доме у реки, у левого края), а я пошла подальше, за поворот в кедровник. Вода ледяная. Но какое удовольствие!
Пришла. Ребята вернулись раньше, уже кипит чайник, достали консервы, нарезали хлеб (мы пока ещё едим хлеб, пока ещё наши переезды привязаны к городу). Заварили крепкий чай с кедровыми верхушечными шишечками. Я сегодня принцесса, а вокруг меня три прекрасных принца: вспыльчивый, порывистый Герман, и два спокойных, обстоятельных и молчаливых, Толя и Коля. В доме пахнет хвоей, в печке потрескивают дрова, мы полулежим на своих кроватях, переговариваемся