Одна истинная королева. Книга 1. Коронованная звездами. Дженнифер Бенкау
миску. Обжигаю губы – вода горяченная! С металлическим привкусом, затхлая, пить можно, но до тошноты противно. Сроду не пила ничего вкуснее!
Опустошив вторую миску, сажусь рядом с Питером у огня. Он достает что-то из своего заплечного мешка и бросает в чайник, висящий над огнем. Запах доверия не внушает, но желудок требовательно урчит.
– А что ты делаешь в лесах? – задаю вопрос я. Питер – загадка, которую надо решить, чтобы не влипнуть из-за него в неприятности.
– Путешествую.
– И куда ты идешь?
Насмешливо смотрит на меня. Отблески огня смягчают его черты, а вот щетина на лице проступает отчетливее. Похож на преступника. Симпатичного преступника, но очень опасного.
– Последние несколько часов шел в Рубию. Или ты забыла?
Вздыхаю. Очевидно, место, куда он направлялся, – тайна и он мне ее не расскажет. Его мнительность подбешивает. Такое ощущение, что он боится доверить мне слишком много. Но чем я ему опасна?
– Еще хотела узнать, – меняю тему, – я спросила тебя, мертво ли дерево, которое меня сцапало, и ты ответил: «К сожалению». Что ты имел в виду? Тебе правда было жалко дерево?
К моему изумлению, он просто кивает, пробуя варево.
– Но… может, ты не заметил… Это дерево смертельно опасно!
– Бывает и хуже, – лаконично замечает он. – А могильная линнея встречается редко.
– Вот теперь я спокойна.
Бросает на меня взгляд – не знаю, то ли веселый, то ли сердитый.
– Если к ней нарочно не лезть, она ничего не сделает.
– А почему кто-то лезет нарочно?
– По собственной безграничной глупости.
– Ах, вот как. Это у вас что-то вроде умственного отбора?
И я его не прошла. Если здесь есть аналог премии Дарвина, я точно стану лауреатом.
Он тяжело вздыхает: какая я непонятливая!
– На исходе жизни, когда сердце бьется с перебоями, тогда идут в объятия могильной линнеи. Она показывает то, чего хочется больше всего на свете, и погружает в мирный сон, от которого не просыпаешься. Сон о прошлой жизни, по которой снедает тоска. Старые и тяжело раненные животные только страдают, и они часто выбирают этот путь. В поисках могильной линнеи они целыми днями плутают по лесу.
Чувствую ком в горле.
– Не знала… – Самой жалко, что дерево мертво. – Но мне эта линнея ничего хорошего не показала. Мне было больно и страшно.
Питер задумчиво кивает:
– Да, я видел.
И тут я вспоминаю, что он собирался оставить меня в этих ветвях. Может, хотел дать мне умереть, пока я не начала бороться с агрессивными ветками.
Тут раздается какой-то шум, очень похожий на крик. От неожиданности я подпрыгиваю, проливая немного похлебки на штаны.
– Вот же дрянь! Что это было?!
– Зверь.
– Безобидный?
С усмешкой качает головой:
– Пока он снаружи, да.
– А когда… – Не договариваю, потому что Питер пожимает плечами.
– В случае чего мы с ним справимся. Но лучше бы он нас не заметил.
Ага, поняла.