Лики Богов. Тара Роси
но продолжил вытягивать из ножен меч.
– Лучше сядь обратно, Бус, – спокойно сказал Волот. – Коли я встану, то мокрого места от тебя не останется.
Ратник неохотно отпустил черен, сделал шаг назад. Помедлив, вернулся на место, зло зыркнул на витязей. Лишь потом заметил, что за его спиной стоит воевода. Демир окинул подопечных строгим взором.
– Мало с вас войнушки? Хотите меж собой ещё погрызться? – прогремел он. – Каждый прав из вас, посему Умила, Радмила, Бус, Ивар да Баян пойдут в деревню. Мирянами притворитесь.
– Батый, меня с ними отправь, – попросился Баровит.
– Ты себя видел? – ухмыльнулся воевода. – Во всей деревне таких мужиков нет, за кого мы тебя, кабаняру, выдадим?
– Меня возьмите, я меньше, – вызвался Ждан.
– Меньше кого? – ухмыльнулась Радмила, смерив витязя взглядом.
– Ну, Волота меньше, – смутился Ждан.
– Все меньше Бера нашего, я тоже, – хмыкнул Баровит.
– Чего? – возмутился Волот. – Ты меня на полперста* ниже, да легче на полпуда* от силы.
– Да ведь ниже да легче, – широко улыбнулся Зорька.
Демир внимательно посмотрел на Ждана – он, конечно, меньше его сына, но всё равно больше любого из дружинников; слепым быть надо, чтобы такого не приметить, за пастуха уже не выдашь. С другой стороны, Ждан в бою десятерых стоит, языки иноплеменные знает да проворен, словно лис.
– Ладно, кузнецом тебя вырядим, – сдался батый. – Волот, попроси Любаву одежду им раздобыть, девкам нашим, стало быть, сарафаны.
_____________________________________________________________________________
Перст* – палец
Пуд* – единица массы, равная 16,38 кг.
– Сделаю, – оживился Волот, предчувствуя скорую встречу с Любавой. – Принарядим вас, Радмилка хоть душу отведёт.
– Да, хоть девкой себя почувствую, – улыбнулась лучница, – а то иной раз кажется, что борода расти начинает, одни мужики вокруг… уже два лета.
– Так чего плохого? – засмеялся Ждан. – Али мы вас вниманием оделили?
– Надоели вы мне все, – фыркнула Радмила, но, посмотрев на Баровита, добавила: – почти все.
Умила незаметно ущипнула подругу за ногу, отчего та, взвизгнув, непонимающе посмотрела на неё.
***
Когтистые лапы кустарника, хватаясь за полы сарафана, пытались удержать стройную красавицу. Широкая угольная коса хлестала девичью спину, белые пальчики сжимали ручки корзин, набитых одеждой. Любава спешила к другу, с которым за последние дни сильно сблизилась и искала встречи как можно чаще. Он же искал этих встреч с ещё большим рвением. Звон металла, пробивающийся сквозь плотную вязь ветвей, говорил о том, что Любавин путь верен. Раздвинув шелестящую поросль, она застыла в изумлении, наблюдая за необычной игрой «больших детей».
Два свистящих солнца разбросали по зелёным листьям стальные блики, острый взор следил за каждой мелочью – за взмахом пушистых ресниц, за блеском голубых глаз, за хитрой ухмылкой, за пульсацией вены на шее. Его противник лишь с виду казался слабым, но витязь знал, насколько коварен и быстр этот воин. Золочёные соколиные