Последняя истина, последняя страсть. Татьяна Степанова
превратился в самое чопорное и бесстрастное подобие молодого кайзера Вильгельма – выпрямил стан, выпятил раздвоенный подбородок. На щеках его, как и на памятном фото красавца-кайзера, разрисованном некогда Лизой Оболенской, рдел алый румянец.
– Мы изымем квитанцию и приобщим ее к делу, – пообещал он ледяным тоном. – А вы…
– А я больше не скажу вам ни слова, майор. – Петя снова светло улыбнулся. – И я не только буду ждать нашего адвоката. Если вы и дальше продолжите наезжать на нас и третировать Ульяну, которая в глубоком горе сейчас, я возьму телефон и позвоню мамочке. Маме-прокурору. И пожалуюсь на вас ей.
– Не всегда можно спрятаться маме-прокурору под крыло, юноша, – назидательно изрек Гектор Борщов. – Судьба вашего старшего брата Лесика тому пример. А вы интересный молодой человек.
– Неужели?
– Очень интересный. Вы на жизнь себе чем зарабатываете?
– Я обеспечен, так же, как и вы.
– А вы в курсе?
– Слышал от брата. – Петя Кабанов улыбался уже Гектору Борщову.
– Но я-то работаю. На госслужбе пашу.
– А я бью баклуши. Мне папа наследство оставил.
– Ваш родной отец?
– Второй муж моей матери – Марк, он был моим единственным настоящим отцом. Другого я не знал.
– Надо же, – хмыкнул Гектор Борщов и пожал плечами.
Катя не поняла этого их диалога. Единственное, что стало ясно: Петя Кабанов знает про Гектора Борщова, кажется, больше, чем они с Вилли Ригелем.
Они вернулись к даче Меркадера, где оставили патрульную машину. И ждали еще где-то час, пока эксперты-криминалисты закончат осмотр обоих домов.
Результатов не было. Следов крови Лесика Кабанова нигде не обнаружили.
– Не на чем мне их пока задерживать, – констатировал Вилли Ригель. – Хотя немало улик против жены и братца, но главных доказательств мы так и не нашли.
У него зазвонил мобильный. Объявился патологоанатом с новостями судмедэкспертизы тела Кабанова.
– Причина смерти, как я и раньше сказал, закрытая черепно-мозговая травма. Причем уже самый первый удар оказался смертельным. Но ему нанесли еще четыре удара, уже когда он упал. Все удары большой силы, что прямо свидетельствует о ярости нападавшего. Удары по лицу в область носа носят посмертный характер. Хотя нет признаков того, что его хотели изуродовать до неузнаваемости, чтобы скрыть его личность. Кроме этих повреждений на теле обнаружены еще два шрама.
– Шрамы? – повторил Вилил Ригель.
– Старые, давно зажившие шрамы от порезов – на левом предплечье и на животе слева. Следов алкоголя в крови нет, он был трезв на момент смерти. На наркотики тоже тест отрицательный. Заключение я вам, Вальтер Оттович, по электронке пришлю позже обычным порядком.
Глава 10
Слезы
В машине на обратном пути из Малаховки в Староказарменск у Гектора Борщова то и дело призывно играл мобильный. Трезвонили дамы.
– Алло, Юленька, привет. Где-где, на работе, конечно… Ну, не начинай