Красное и черное. Стендаль (Мари-Анри Бейль)
постепенно в провинции; все – ближе к природе.
Часто думая о бедности молодого наставника, госпожа де Реналь умилялась до слез. Жюльен застал ее однажды всю в слезах.
– Сударыня, у вас какое-нибудь несчастье?
– Нет, мой друг, – ответила она ему, – позовите детей и пойдем гулять.
Она взяла его под руку и оперлась на нее так, что это показалось Жюльену странным. В первый раз она назвала его своим другом.
К концу прогулки Жюльен заметил, что она сильно покраснела. Она замедлила шаг.
– Вам, вероятно, говорили, – сказала она, не глядя на него, – что я – единственная наследница очень богатой тетки, живущей в Безансоне. Она засыпает меня подарками… Мои сыновья делают успехи… настолько поразительные… что мне хотелось бы попросить вас принять маленький подарок в знак моей благодарности. Дело идет всего о нескольких луидорах, чтобы заказать вам белье. Но… – прибавила она, еще больше покраснев, и умолкла.
– Что такое, сударыня? – спросил Жюльен.
– Не стоит, – продолжала она, опустив голову, говорить об этом моему мужу.
– Я маленький человек, сударыня, но я не подлец, – возразил Жюльен, гневно сверкая глазами, и остановился, выпрямившись во весь рост, – вот о чем вы не подумали. Я был бы ниже всякого лакея, если бы стал скрывать от господина де Реналя что-либо касающееся моих денег.
Госпожа де Реналь была поражена.
– Господин мэр, – продолжал Жюльен, – вот уже пять раз с тех пор, как я служу у него, выдавал мне по тридцать шесть франков; я готов показать мою расходную книжку господину де Реналю и кому угодно, даже господину Вально, который меня ненавидит.
После этой отповеди госпожа де Реналь шла бледная и взволнованная, и прогулка окончилась в молчании – ни тот, ни другая не могли найти предлога для возобновления разговора. Любовь к госпоже де Реналь казалась все более и более невозможной гордому сердцу Жюльена; что касается ее, то она уважала его, восхищалась им, как он ее отчитал. Чтобы загладить невольное унижение, причиненное ему, она разрешила себе самую нежную о нем заботу. Новизна этих отношений составляла радость госпожи де Реналь в течение целой недели. В результате ей удалось смягчить отчасти гнев Жюльена, но он был далек от того, чтобы усмотреть в этом личную симпатию.
– Вот, – говорил он себе, – каковы богатые люди: сначала унизят, а потом стараются все загладить какими-нибудь уловками!
Сердце госпожи де Реналь было слишком переполнено чувствами и еще слишком невинно, чтобы, несмотря на свое решение, она не удержалась от того, чтобы рассказать мужу о предложении, сделанном ею Жюльену, и о том, как он его отверг.
– Как, – воскликнул господин де Реналь, задетый за живое, – как могли вы снести отказ от какого-то слуги?
Госпожа де Реналь, возмущенная этим словом, хотела возразить:
– Я говорю, сударыня, как говорил покойный принц де Конде, представляя своих камергеров