У нежности на поводу. Две повести и короткая быль в стихах. Юлия Добровольская
было год с небольшим тому назад.
Она сидела в кресле и вязала себе хламиду из некрашенных льняных ниток, вплетая в неё глиняные бусины и обрезки тесьмы. Получалось нечто живописное и богемное.
За окнами дождь шуршал по листве. В открытую балконную дверь густым потоком вливался влажный запах земли и отцветающей рябины.
Звонок в дверь раздался ровно в двадцать один сорок шесть. Если Алёша что-то пообещал, его не остановит даже землетрясение.
Анна открыла и чуть не взвизгнула: перед ней стоял огромный пластиковый мешок с ногами и с дыркой в виде амбразуры, в которой сверкали Алёшины глаза.
Мешок отряхнулся и вошёл.
– Я забыл зонт, пришлось раздеть шкаф у новосёлов.
Алёша вылез из мешка и прижал Анну к себе.
– Почему ты не на бровях?.. или не на ушах? У вас в отделе что, новоселье справлять не умеют?
– Я тебе что-то принёс… – Сказал он вместо ответа и достал из кармана плоскую коньячную бутылку, заполненную ярко-зелёной жидкостью. – В клювике. Вот.
– Что это?
– Что могут пить в отделе вычислительной техники? Отгадай с трёх раз.
– Чернила.
– Правильно, Сигизмунд, зелёные чернила. – Алёша открутил крышку и дал понюхать Анне.
Жидкость пахла спиртом и смородиной.
– Приятный запах. – Сказала Анна и потянулась к бутылке.
– Э, нет! Пить её мы будем не здесь. Одевайся.
* * *
– Тебе не забавно, что у нас с твоим… бывшим мужем одно имя? – Алёша перебирал пальцами волосы Анны.
Забавным было то, что она именно об этом и подумала.
Анна приподнялась на локте и склонилась над его лицом. Она молча водила губами по его лбу, щекам, шее.
– Я вот думаю… – Голос Алёши сделался хриплым. – А вдруг ты… вдруг ты со мной только поэтому? – Он изо всех сил старался придать словам тон пустой болтовни.
Анна, не произнеся ни слова, всё так же молча целовала его лицо.
– Скажи… поэтому? – Алёша уже не скрывал волнения, и у Анны от этих живых ноток задрожала душа.
– Нет, нет… Мой Алёша… мой милый… Я люблю тебя, за то, что это – ты, и никто другой… как бы тебя ни звали.
– Анна… Анна моя… – Его чуть хрипящий голос был выразительней любых признаний.
Через некоторое время она сказала:
– Я пойду. Не вставай и не провожай.
– Нет, ты никуда не пойдёшь. – И Алёша крепко обнял Анну.
– Но я опять буду мешать тебе спать. – Робко возразила она.
– Не надо мешать. Надо спать. Привыкай. У нас впереди целая… ну, как минимум, целый отпуск. – Он гладил её по спине. – А хочешь, я что-то скажу тебе по пьяной лавочке?
– Скажи.
– Сейчас, только глотну чернил… – И он поднял с полу бутылку с остатками ароматной зелёной настойки. – Будешь?
Анна отпила немного.
Алёша кашлянул и сказал:
– Знаешь… ни одна женщина на свете не способна так замечательно мешать спать. – И он прижал её к себе.
Просто очень нежно прижал