На своей стороне. Вячеслав Тебенко
в кепке дело привычное – расстреливал он не первый раз, никаких мук совести. Партия сказала: «Надо!»
«Все эти вредители, антисоветчики, враги народа. Да без суда и следствия сразу к стенке! Еще возиться с ними», – рассуждал маленький человек.
В принципе, он был близок к истине – без суда и следствия…
– Лицом к стене! – приказал он Смолину, – я сказал, лицом к стене!
Но Иван Иванович, широко раскрыв глаза, не поворачивался к стенке. Он смотрел на палача. Маленький человек, подобно зверю, не смог выдержать этого взгляда.
– Ладно, как знаешь!
В понедельник 20 сентября 1937 года во дворе здания Военной коллегии Верховного Суда СССР был расстрелян Смолин Иван Иванович. Примерно в это время Эйнари Хейкконен вместе с женой и сыном, пробираясь сквозь леса и болота, пересекал государственную границу СССР и Финляндии.
Подписавшего приговор гражданина Плавнека арестовали через полтора месяца – 10 ноября 1937 года. Летом следующего года, 7 июня, по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР его признали виновным в соучастии в контрреволюционном военном заговоре и принадлежности к антисоветской латышской националистической организации, приговорив «к высшей мере социальной защиты» – расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день в Москве.
Эйнари заметно устал, не говоря о Костике и Анне. По подсчетам, они находились уже в Финляндии. Но государственная граница только на карте идет четкой красной линией – в лесах и сопках никакие линии не нарисованы.
Хорошо, что удалось избежать встречи с пограничным нарядом. Вторая Ребольская пограничная комендатура имела в своем составе несколько линейных и резервных застав, на заставе – человек двадцать-тридцать личного состава. Протяженность границы колоссальная, поэтому Эйнари не понадобилось ни труда, ни везения, чтобы не столкнуться с пограничниками.
Однако карельские леса в конце сентября не располагали к таким вот «прогулкам». На вторые сутки хождений с компасом и картой семья наконец-то вышла к лесной дороге. Дорога рано или поздно должна была вывести их к какому-нибудь населенному пункту, да и идти по дороге, пусть даже по плохой, все-таки лучше, чем через лес. Еды оставалось немного.
Очередной привал. Костер, чай в котелке и шоколад. Жена и сын устало смотрели на главу семьи.
– Костик, за последние два дня ты слопал шоколада больше чем за два года. Не поход, а малина, – улыбнулся Эйнари.
– Да уж, малина, – тихо сказала Анна, – Эйнари, еще пару дней такого похода…
– Нужно потерпеть, осталось немного – и полный порядок.
Где этот порядок и когда он наступит, Эйнари еще не представлял. Как их встретит финская сторона? Не получится ли как в русской пословице: «Из огня да в полымя»? Но жребий брошен, свой Рубикон он перешел. Хотя незаконное пересечение государственной границы СССР вместе с семьей – это посильнее Рубикона будет.
Эйнари смущала не столько проблема идти пешком, сколько проблема идти