Иерусалимские дневники (сборник). Игорь Губерман

      Нет подобного в мире явления,

      и диковинней нет ничего:

      власть российская – враг населения

      и без устали морит его.

      Люблю Россию чувством непонятным,

      с угрюмым за дела её стыдом,

      брезгливостью к её родимым пятнам

      и болью за испакощенный дом.

      Владеет мыслями моими

      недоуменная досада:

      народы сами править ими

      зовут питомцев зоосада.

      Россия как ни переменчива,

      а злоба прежняя кругом,

      Россия горестно повенчана

      с несуществующим врагом.

      Чем темней и пасмурней закаты

      гнусно увядающих эпох,

      тем оптимистичнее плакаты

      о большой удаче в ловле блох.

      В России нынче правят бал торжественный

      три личности: подонок, лгун и вор,

      и царственно свирепствует естественный,

      но противоестественный отбор.

      Свободы дивный фейерверк

      не зря взрывается над нами,

      и пусть огонь уже померк,

      но искры теплятся годами.

      У всех вождей Руси увеселением

      и творчеством у всех до одного —

      была война с российским населением

      во имя вразумления его.

      Чтобы долю горемычную

      без печали принимать,

      укрепляют люди личную

      веру в Бога, душу, мать.

      В России не закончилась эпоха

      предательства и рабского молчания,

      порой ещё кричат, но слышно плохо,

      а громко – лишь согласное мычание.

      Всегда евреи за свободу

      стояли твердо – с целью вредной

      внедрять отраву, гнусь и шкоду

      в невинный дух России бедной.

      Стирается на время если грань —

      условия, критерии, барьеры, —

      то сразу же немыслимая срань

      стремительные делает карьеры.

      С российским начальством контакты

      похожи в любой из моментов

      на очень интимные акты,

      где женская роль – у клиентов.

      Бессильные кремлёвские призывы

      припасть к патриотизму как опоре

      напрасны, как натужные позывы,

      томящие страдальца при запоре.

      Какую бы ни гнали мы волну,

      каких ни сочинили наворотов,

      никак не скрыть еврейскую вину

      в бездарности российских патриотов.

      Кого я ни припомню, все подряд

      убийцы – в унисон, как на заказ, —

      твердили, что не знали, что творят,

      и плакали, что был такой приказ.

      Трепеща как осиновый лист

      и прохожим кивая приветно,

      по России бредёт сионист

      и евреев зовёт безответно.

      От юных кудрей и до тягостной

      сенильной поры облысения

      висит