Красный Герцог. Владислав Николаевич Хохлов
вслед уже летели и другие подушки. Несмотря на небольшие размеры, и слабую физическую силу, девочка превосходная сконцентрировала все свои параметры, для сильных и метких бросков.
Генрих не собирался просто стоять под градом из постельной принадлежности. Ибо стоя как статуя на одном месте, он казался глупым и слабым, не способным на “громкий” ответ. Вытянув руки вперед, он ждал начало своего хода, как в шахматах, главное выбрать правильное время для совершения важного стратегического манёвра, идеально сочетая атаку и защиту. Такое действие будет неожиданным для противника, потому что он не будет ждать действий, которые его оппонент ранее не совершал. Летит следующая подушка, укутанная в белую наволочку, с вышитыми рисунками листьев. Как грубо Анна относится к тому, что делала её мать для всей семьи. Вот и пришло время для хода Генриха. Поймав летящую подушку в руки, он заводит её через голову за спину, принимает стойкое положение ног, и концентрирует точки опоры чтобы не упасть, и уже сосредоточившись на мишени в виде головы своей сестры, приготовился отпустить крепкую хватку сжавшую бедную ткань. Юноша резко замер. Его отвлёк пронзительный хлопок со стороны двери.
Тишина и неловкость заполнила всю комнату, полностью уничтожив прежнюю атмосферу. Людвиг стоял на пороге комнаты, уперевшись рукой о дверную раму, полусогнувшись, он переводил дыхание. Анна и Генрих замерли и пристально смотрели на отца. Мужчина стоял неподвижно в дверном проеме и сверлил взглядом своего сына. Всем было понятно, что сейчас будет долгий разговор на не самые приятные темы. “Нельзя потакать детскому поведение сестры, ты так поощряешь маленькую девочку, а не воспитываешь её.” – уже прозвучал голос отца в голове Генриха, осознавая, что именно так всё и будет.
– Пойдем вниз. – сказал грубым голосом Людвиг. По его тону было понятно, что он уже не собирается быть столь добрым и ласковым, каким он был около пять минут назад на кухне. Опустив подушку на пол и стиснув зубы, Генрих пошел вслед за отцом, он не боялся его, а любил и уважал, но когда его самого ругали – это создавало сильное и жгущее чувство собственной вины. Но нужно терпеть, и идти к трудностям с высоко поставленной головой. Если ты проявляешь грубое поведение по отношению к любимым или же нарушаешь правила, то надо платить за свои поступки. Эта простая истина была известна Генриху, это было еще давно, когда ему было лень поливать огород, и половина растительности погибла под палящим Солнцем. Тогда им приходилось есть меньше, это было ужасно, но хуже было то, что от этих действий, семья страдала больше, чем Генрих, сильнее всего доставалось матери. Петра не могла смотреть как её чадо голодало, поэтому половину своей порции отдавала сыну. Из-за чего сильно не доедала, а потом болела – именно этот урок стал для Генриха самым главным. Но иногда эмоции брали верх над логикой, как сейчас, когда он баловался с Анной мамиными подушками. Уже зная заранее, о чем пойдёт речь. Как только они спустили вниз, решив не затягивать, Генрих начал