Темные ущелья. Ричард Морган
отпрянули – подул свежий ветерок.
– Это он! – завопил кто-то. – Это Эскиат, я же вам сказал, что он не чело…
Командир – судя по нашивкам, простой сержант – спрыгнул с ящика, держа в правой руке клинок, а в левой – топорик.
– За мной, парни! Сбросим эту мразь обратно в море!
Рингил встретил его вихрем, подняв щит, чтобы заблокировать топор, низко взмахнув Другом Воронов. Вынудил противника неуклюже отбить натиск ударом сверху вниз. Топор ударил, отскочил от щита – от вибрации по руке Гила до самого плеча прошла волна мерзкой боли. Он справился, развернул щит краем вперед, выискивая возможность нанести резкий удар в лицо или голову. Но сержант каперов был слишком хитрым бойцом – он уже отступил, сделав два петляющих шага назад, выплетая клинком и топориком размытую восьмерку, чтобы закрыться от удара.
– Атакуйте этого хера сзади, – заорал он. – Зарубите его.
Но имперский клин уже подоспел следом за Гилом, и у других каперов появились свои противники, о которых стоило побеспокоиться. Беспорядочная битва, в которую влилось так много людей, раскинулась по усеянным трупами плитам дамбы. Они смотрели друг на друга в утреннем свете, который делался все ярче, и испытывали странное спокойствие. Рингил вопросительно поднял щит и меч.
– Хочешь передохнуть?
Сержант взмахнул собственным оружием, заорал:
– Бандитская пидорская мразь!
– Ох, я умоляю…
Оценив натиск противника, он в тот же миг сломил его собственной стремительной атакой. Начал Другом Воронов, позволил сержанту отбить его необдуманным размашистым парированием и сильно ударил щитом. Угодил противнику в грудь. Укрепил свою позицию. Топор со свистом опустился, и Рингил, вскинув щит повыше, врезал эфесом Друга Воронов сержанту в лицо. Зацепил топорик краем щита, рванул на себя – и, когда капер потерял равновесие, рубанул его ниже ребер. Сержант закричал, неистово взмахнул мечом, но его топор по-прежнему был в ловушке, и Рингил просто отскочил, волоча за собой противника. Сержант то ли споткнулся, то ли поскользнулся на крови, упал головой вперед к ногам Гила, не выпуская из руки топорик, зацепившийся за щит. Рингил поменял хват с горизонтальной защиты на нисходящий колющий удар и, вложив в него все силы, воткнул Друга Воронов каперу между ребер, развернул плечо и навалился на меч всем весом. Поверх куртки на противнике была кольчуга, но легкая и дешевая, от морской жизни звенья, скорее всего, проржавели – и кириатская сталь прошла сквозь нее, как стрела, выпущенная из до конца натянутого лука. Сержант забился в конвульсиях, застонал, отпустил рукоять топора, и щит Гила освободился.
Он вытащил Друга Воронов, решил, что с сержантом покончено и огляделся в поисках новых целей.
Но бой почти закончился. Натиск имперцев не ослабевал, и всякая дисциплина, которая когда-то была у каперов, исчезла. С этого момента речь шла лишь о том, чтобы довершить зачистку. Гил все равно принялся ходить туда-сюда – подрезал одному сухожилия, другому ударил по голове щитом,