Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель. Отсутствует
о своем прошлом; ее же прислуга тайком передавала, что она носила постоянно полосу из оленьей шкуры на теле, на груди, и что она эту полосу не снимала даже сидя в ванной. После ее смерти выяснилось, что этой оленьей шкурой она скрывала обесчестившее ее клеймо на плече, выжженное палачом. Как бы то ни было, в Крыму распространился слух, что усопшая была прославленная де Ла Мотт{15}, печальная героиня истории с ожерельем королевы. Она обитала в зеленом доме, в Кореизе, поместье князя Юсупова, и туристам показывают ее гробницу в Старом Крыму.
Веве в 1868–1869 гг
В 1868–1869 годах была я вместе с великой княгиней, супругой великого князя Константина, в Монтрэ. В то время великие княгини путешествовали не так часто, как теперь. Каждое пребывание их за границей считалось большим событием, о нем писалось в газетах, как будто это представляло общий интерес. Высокие путешественники были окружены большою роскошью, ездили в сопровождении большой свиты, швыряли деньгами. Гофмаршалом, назначенным для сопровождения великой княгини, был финляндский адмирал, барон Бойе; кроме того, ее сопровождал врач, доктор Михайлов, и пианист Кюндигер. Великая княгиня везла с собою собственный рояль, так как ни на каком другом играть не хотела. Можно себе представить удивление, вызываемое на каждом вокзале этим громоздким предметом. Для прислуживания ей сопутствовали 15 человек, 4 горничные, из которых главная носила название камер-дамы, что равнялось почти фрейлине; она была вдовой лейтенанта. Затем следовали массажистка, камердинер-парикмахер, камердинер – хранитель драгоценностей, два лакея и кавказец, унтер-офицер – полуслуга-полувоспитатель юного великого князя. У барона Бойе был свой собственный камердинер. Баронессу Роткирх, подругу великой княгини, сопровождала так же, как и меня, собственная камер-дама.
К особам, часто бывавшим в Монтрэ в вилле «Ришелье» у великой княгини, принадлежал Дон Карлос, претендент на испанский престол. Он жил со своей многочисленной свитой на соседней вилле. Свита его состояла из испанских легитимистов под названием «Blancs d’Espagne».
Дон Карлос был тогда очень красив, тип романтического авантюриста. Часто проезжал он мимо нас на своем прекрасном белом коне в черном плаще, в красном так идущем к смуглому цвету его лица баскийском берете. Он был обыкновенно окружен многими своими единомышленниками, из которых мне были знакомы его капеллан и учитель фехтования.
Принц Вильгельм Прусский, ставший впоследствии императором Вильгельмом II, и его брат Генрих также провели осень вместе со своим воспитателем Гинппетером и его женой в Кларансе. Они иногда посещали великую княгиню (которую называли «тетя Санни») и ее двоюродного брата Вячеслава, но ввиду того, что великая княгиня была более развитой и успевавшей в науках, чем они, отношения между детьми не были никогда близкими. Принц Вильгельм был очень живым мальчиком, остроумным, всегда готовым на веселую шутку, самоуверенным. Принц Генрих в противоположность ему был скромен, застенчив и держался всегда в тени. В Hôtel Monnet в Веве было много русских, между
Графиня де Ла Мотт в XVIII в. была известна как одна из самых ловких авантюристок своего времени.