Музыкальный приворот. Анна Джейн
того чтобы присутствовать на семинаре по уголовному праву, шаталась по всему зданию родного учебного заведения.
– Ага… Невероятно классно. Почти через два месяца экзамены, – грустно проговорила я. – А я вообще ничего не знаю…
– Ох, темнота, – вздохнула подруга, – рядом с тобой я чувствую себя человеком из эпохи Просвещения, попавшего в глубокое Средневековье.
– Чего? Какого еще Просвещения? – Не поняла я.
– О Всемилостивый! Только не говори мне, что ты ничего не знаешь о Просвещении!
– Естественно, я о нем слышала, – задумалась я, – но совсем забыла, когда это было и что там делали.
– Там просвещали таких, как ты, отсталая, – бестактно сказала Нинка и заржала.
– Сама отсталая. – Как назло, мигом вспомнила я об этой эпохе европеской культуры.
Я обиженно стала смотреть в пол, на котором виднелись куски засохшей грязи, – весна в этом году выдалась ужасной.
У Нины память просто зверская. Ей один раз стоит посмотреть на текст или послушать его, как она моментально все запоминает. И на лица у нее память едва ли не фотографическая. Может быть, это и стало причиной ее мстительности – подружка помнила все плохое, что делал ей человек. Один раз, в третьем классе, ее обозвала старшеклассница. Журавль умудрилась запомнить это и когда в прошлом году встретила повзрослевшую обидчицу из школы в университете – та стала аспиранткой, то умудрилась отбить у нее жениха.
– Ну, Катька, даешь! А еще из интеллигентной семьи! – веселилась Нинка.
– Из какой такой интеллигентной семьи? – взорвалась я.
– Ну, мама вас считает интеллигентами, – нашлась тут же девушка. – Она все говорит, а остальные ей поддакивают: какая хорошая, дружная семья у твоей подруги. Интеллигентная! Папа – знаменитый художник, старший брат – дизайнер. Ну, это Леша маме моей представился твоим братом, а она поверила, – пояснила подруга, хорошо передразнивая высокий голос собственной мамы. – И бабушка у них в Союзе писателей России, и дедушка – военный. И Катенька, наверное, такой же интеллигентной будет.
– Не будет, – мрачно сказала я в ответ. Тетя Соня – мама Нинки, почему-то считала нашу семью очень приличной и воспитанной.
– Катенька у нас будет знаменитым адвокатом, – хлопнула меня по плечу подруга.
– Тоже не будет, – огрызнулась я, все еще обиженная на «средневековье».
– У тебя рожа, как у недовольного ежа! – захихикала Нинка. – Запоминай, пока я жива, порядок культурных эпох. Античность, Средневековье, Возрождение, Просвещение. Не позорься больше.
Я поморщилась.
– Ой, не надо лекций мне читать.
– Ути-пути, наш будущий адвокат обиделся, – ласково погладила меня по волосам Нинка и тут же заметила: – Шампунь поменяй.
– Я вообще юристом не хочу быть, – сказала я.
– А на фига ты тогда сюда поступала? – сердито сдвинула умело подкрашенные брови Нинка. – И меня за собой потащила?
– Это ты сама