Музыкальный приворот. Анна Джейн
ступая след в след. Ну прямо как собачка. Иногда я оборачивалась на него и пару раз видела, как он прикрывает закушенные губы ладонью. Ему плохо?
Вот же Нинка гадина! Сама напортачит, а я разгребай! А ведь моя подружка сейчас сидит в салоне красоты – ей то ли новый дизайн ногтей делают, то ли прическу. Я же тут фактически психологом-спасателем работаю. Но все-таки как можно взять и оставить на улице несчастного человека, похожего на котенка со светлой шерсткой?
– А вот и мой дом, – радостно изрекла я, указывая на родную двенадцатиэтажку. – Мы на последнем этаже живем. Вид с окна – закачаешься! Посмотришь сверху на мир, на реку, на городской парк, и жить хочется, – выделила я слово «жить» интонацией.
Антон почему-то неуверенно улыбнулся. А я обрадовалась этому и сама не поняла почему.
– Нас ждут препятствия, – честно предупредила я. – И путь наш будет далеким. Лифт сломан уже второй день, и идти надо пешком. Но если ты устанешь, мы остановимся и отдохнем, – коварно добавила я. Обычно никогда не говорю таким тоном, но около Антона во мне прямо-таки просыпается желание ехидничать.
Или привлекать к себе его внимание?
– Я не устану, – ответил он и поправил свои очки.
– Ну и хорошо. А я устану. Я совсем не спортивная. Вот Нинка – другое дело, она… Ладно, не будем о неприятном, – я поняла, что сболтнула глупость про подружку. Ее сейчас вообще лучше не упоминать при этом потенциальном самоубийце.
Господи, как он вообще до такого додумался?
До квартиры мы добрались на удивление нормально. Он дошел, я доползла. Где-то на этаже третьем Антон заметил тяжелый пакет у меня в руках и по-рыцарски взял его. Я, честно говоря, думала, он надорвется вместе с этими книгами и мне придется нести и их, и одногруппника, но ничего страшного не произошло. Парень даже тяжело не дышал после двенадцатиэтажного забега и шагал легко и быстро. А я, когда мы оказались на нашей лестничной площадке, думала, что умру.
– Вэлком, – открыла я перед ним дверь, и Антон, осторожно оглядываясь, зашел.
– Не пугайся и не кричи, – участливо предупредила его я.
– Чего? – удивленно произнес он.
– Я сейчас в оборотня превращаться буду, – я засмеялась. – А если серьезно, то по всему коридору навешаны ужасные картины.
И я, нашарив в темноте, включила свет.
– Кто меня потревожил? – громовым басом разнеслось над нашими головами. – Убью на хре-е-еен!
– Это что? – опешил Антон и стал оглядываться.
– Это не что, а кто, – мрачно ответила я. – Один дурак, которому скучно просто так жить. Вообще это просто прикол такой – когда свет включаешь, слышится голос. Все пугаются – я не стала вдаваться в подробности.
На самом деле постарался один из многочисленных папиных друзей. Это он так нас на прошлое первое апреля разыграл: свистнул ключи у Томаса-раззявы, пришел, когда дома был только Эдгар, и подсоединил к выключателю какие-то проводки и схемки. Брат его не выдал. Более того, помог: записал голос дяди Бори (так звали этого мужика) на компьютер и переработал