Тропа ночи. Сара Риз Бреннан
Я стала учить наизусть заклинание Озерной девы. А Харви достал блокнот и нарисовал женщину в белом.
Я с головой погрузилась в работу и не сразу заметила, что Харви напряженно заерзал. Вскинула голову, выглянула в коридор, прикидывая, откуда исходит угроза.
К нам бледной когортой приближалась компания детей-призраков, их возглавлял Квентин – мальчик-привидение, которого я знала лучше всех. Харви взирал на мертвых детишек с невыразимым ужасом.
В академии дети-призраки были явлением обычным, и я к ним давно привыкла.
– Здравствуйте, мисс. Здравствуйте, сэр. – Квентин был очень вежливым мальчиком.
– Привет, – улыбнулась я.
– Гм, – поперхнулся Харви. – Привет.
Когорта призраков подошла ближе. Их окутывало холодное облако тумана.
– Можно посмотреть твой рисунок? – прошелестела девочка с тиной в волосах.
– Да, – неуверенно произнес Харви. – Конечно.
И протянул блокнот. Дети-призраки стали с восторгом перешептываться. Харви, просветлев, показал им еще несколько картин. На одной была я.
– Я бы хотел нарисовать портрет мисс Сабрины, – попросил Квентин.
Харви достал пачку восковых мелков и протянул Квентину. Снежно-белые пальцы призрака прошли сквозь мелки. Квентин грустно вздохнул.
Между бровями Харви залегла складка.
– Погоди-ка. – Он раздавил в ладони зеленый мелок и протянул Квентину раскрошенную массу. – Попробуй теперь.
Квентин легко взял с ладони призрак уничтоженного мелка, и его лицо озарилось бледными искорками радости. Харви стал крошить мелки один за другим и протягивал другим привидениям.
В задних рядах что-то замерцало. Появилась последняя девочка-призрак.
При жизни ей было лет шесть, не больше. Вокруг исхудавшего бледного лица вились черные локоны. Во впалых глазах стояла тьма, плескалась от края до края. Она была похожа то ли на девочку из фильма «Звонок», то ли на одержимую фарфоровую куклу.
– Лавиния редко разговаривает, – сказал Квентин.
– Может, стесняется? – Харви протянул ей последний раздавленный мелок. Лавиния робко потянулась к яркому пятну и к его доброй улыбке. Осторожно приблизилась, облокотилась на его колено. Он выгнул ладонь над ее курчавой головкой и шепнул: – Я тоже стеснительный.
Квентин кашлянул:
– Мисс!
Я склонилась к нему. Меня не пугало, что он призрак, все самое худшее, что могло произойти, уже осталось позади.
Но Квентин явно был чем-то обеспокоен.
– Все-таки Лавиния иногда что-то говорит. Когда мы ложимся в наши могилы, она не дает нам отдохнуть, то и дело бормочет: «Убей, убей, убей».
Я в тревоге обернулась к Харви. Лавиния, кошмарное дитя, рисовала – прямо на стене – обезглавленное тело, плавающее в красном озере.
– Частенько рисунки помогают нам выкинуть что-либо из головы, – с сочувствием произнес Харви. – Я, например, иногда рисую демонов. Хочешь, нарисую тебе демона?
Лавиния еле заметно кивнула, тряхнув кудряшками. Видимо, хотела.
– Харви,