Сумасшедшая площадь. Борис Ветров
что ты приедешь. А телефон у меня с утра отключен. Только Гарику позвонила, сказала насчет проблемных дней. Хотя никаких проблем нет – внезапно она ясно и хорошо улыбнулась. – Проходи!
Зайдя в комнату, я остолбенел. Квартира Алены очень сильно напоминала мою. Казалось, она была уставлена недостающими у меня деталями гарнитура. Тут были два кресла, выполненные в том же стиле, что и мой диван, прикроватная тумбочка, нелепо смотревшаяся сейчас у современного пухлого дивана, этажерка с фигурными стойками, и явно очень старый торшер с изогнутым абажуром. Квартира была спланирована в виде студии – тут же были и кухня, и на столе я увидел точно такую же чашку из саксонского сервиза с фиалкой.
Алена забралась на диван и завернулась в бледно-зеленый пушистый плед.
– Садись.
Кресло было таким же жестковатым, как и диван.
– Знаешь, – сказал я, – что-то не очень похоже на съемную квартиру.
– Потому, что такой мебели там быть не может, – продолжила Алена – Ладно. Я наврала тебе. Это не съемная квартира. Мне ее купили. Гарик купил. Когда я вернулась в Россию. А я думала, ты с порога спросишь меня о здоровье.
– Я уже усвоил, что тебя лучше ни о чем не спрашивать.
– Умный мальчик, – улыбнулась Алена. – Все у меня нормально. Просто…короче, я не захотела ехать в Китай. Я не могу туда ехать. Не могу видеть эти… – она зябко передернулась, и еще сильнее укуталась в плед.
Я пропустил через себя информацию о покупке квартиры. Я был к ней готов.
– А еще у меня в буфете…
– Стоит точно такой же сервиз – опять продолжила Алена, – саксонский, с клеймом в виде двух скрещенных шпаг. Я уже все это видела. Ты забыл? Но ты не ответил мне – почему не пришел раньше?
– Я не был уверен, что ты захочешь меня видеть.
– И все из-за того, что ты позавчера уснул? Тебе было жутко неловко за такой конфуз. Как же – я у тебя в гостях. А ты просто взял, и уснул. Не переживай. Ты и должен был уснуть. Это я сама тебя усыпила.
– Schlaf, Kindlein, schlaf!
Der Vater h;tt die Schaf…
–снова тихонько запела Алена колыбельную, раскачиваясь в такт песни. Одеяло понемногу сползало с нее. Она была похожа сейчас на зеленоглазую тонкую змейку, готовящуюся к броску.
– Вот этой колыбельной я тебя и усыпила. Вечер же должен был как-то завершиться.
– А зачем ты выключила телефон?
–А иначе бы просто позвонил мне. И на этом все закончилось. Ты бы спросил, как я, я бы ответила – нормально. И все. И тебе не надо было бы ехать. Ты заметил, что люди по телефону всегда говорят глупые и ненужные вещи?
Мысленно я с ней согласился.
– Ты спрашивай, спрашивай, сегодня можно.
Алена выглядела совсем иной. В домашней белой кофте и серых трикотажных брючках, с прической – хвостиком, она была уютной и свободной. И даже улыбалась чаще.
– Я не знаю, о чем спрашивать. Главное я уже услышал.
– И это «главное» то, что я не захотела ехать в Китай с Гариком, сказалась больной и ждала тебя? Ну, ведь именно это ты услышал?
– Да!
– По крайней мере, честно. Впрочем, мне