Там, куда я ухожу. Александр Викторович Варенников
половину месяца? Даниил мог лишь молиться о том, что курящие женщины за углом – не болтушки, коих еще поискать.
Он перевел взгляд на окно. Токарев запрокидывал в себя стопку. Шаумян поднялся из-за стола и направился вглубь ресторана. Выпал из поля зрения! Черт! Не хватало, чтобы он вышел во двор и наткнулся на мужика, подглядывающего за ним в окно!
Капли пота просочились сквозь брови и достигли век. Правый глаз защипало. Не было бы телефона в левой руке – можно было бы смахнуть соленую слезу. Да и правая рука уже устала. Поменять бы ее. Дать отдохнуть.
По ощущениям Даниила, прошла уже целая вечность. Но если бы он взглянул на часы, то узнал, что простоял недвижимый всего лишь две минуты. Не так много. Даже для перекура.
Но вот хлопнула дверь. Да и разговоры прекратились. Похоже, у работников много забот – богатый стол, щедрые на чаевые гости. Ну и отлично!
Даниил включил камеру телефона. Направил ее на окно. Вгляделся в изображение. Неплохо. Осталось дождаться, пока вернется Шаумян. Ну что он там телится?
Правая рука затекла так, что уже даже боль не чувствовалась. Лишь глухие уколы микроскопическими иголками. И пот ручьями по лицу. Будто выпитая прежде бутылка воды разом вышла из тела.
Шаумян вернулся через полминуты. Сел за стол. Налил себе выпить. Предложил Токареву и остальным. Разливающая рука. Улыбнись, придурок!
Даниил на всякий случай сделал несколько снимков. Сделав дело, наконец-то разжал пальцы правой руки, уже как будто сросшиеся с карнизом. Он был готов спрыгнуть.
Взглянув в правую сторону, он увидел стоящую с сигаретой в зубах женщину в белом фартуке, чуть перепачканном. Казалось, что и лицо ее было перепачкано, но это так исказилось оно в удивлении. Так пали тени.
Так упал Даниил.
Ящику нужно отдать должное – он сослужил хорошую службу. Если бы Даниилу не захотелось как можно скорее спуститься, не случилось бы падения. Не случилось бы болезненной встречи спины и земли, едва поросшей травой. Не было бы мгновенного гула, распространившегося по всему телу. Гула, медленно превратившегося в боль.
Женщина все продолжала наблюдать за Даниилом, пока он поднимался с земли, чуть покачиваясь. Он натянуто улыбнулся ей, махнул рукой. Сделал пару шагов назад. А после рванул со всех ног к забору.
Упав с забора и неплохо приложившись плечом, Даниил быстро поднялся и побежал по улице. Подальше от «Орхидеи».
Он не чувствовал, как стал задыхаться, преодолев в быстром темпе метров триста, пока не остановился. Посмотрев назад, ощутил, как мало воздуха осталось, и как высок риск того, что он сейчас упадет в обморок прямо посреди улицы. Тошно было даже подумать, что так у него с легкостью «угонят» телефон со снимками Шаумяна и Токарева.
Отдышался. Ощутил, как замедлилось сердцебиение. И пусть рубашка неприятно липла к спине, простреливаемой острой болью – все самое страшное было позади. Еще немного отдышаться, словить машину – и на вокзал. Там сесть на ближайшую электричку, и уже через час оказаться