Там, куда я ухожу. Александр Викторович Варенников
ногой стул и опрокинул ее на пол. Я шумел, и мне это нравилось. Риск.
Такая молодая. Она напомнила мне о школьных временах. О том, как быстро летит время. После той старухи, которая умирала целую неделю, такое быстрое умерщвление показалось мне незаконченным. Я много раз вонзал в нее нож, и когда она потеряла сознание, мне пришлось бить ее по щекам. В конце концов я сорвался и рубанул ножом по лицу. Оставил глубокий порез. Но она отреагировала не сразу. Ее пробуждение заняло какое-то время.
Ожидая, я писал белым мелом на стене. Загадка для учеников шестого класса. Все просто. Мне даже интересно, насколько быстро они поймут, что к чему. Не устану ли я ждать? Не устанет ли ОН ждать?
Да, я чувствую его присутствие, будто он где-то рядом. Это чувство является для меня очередным подтверждением того, что жизнь пронизана невидимыми нитями. Даже не так. Есть невидимый поток, которого может коснуться не каждый. Это поток мира. Время, облаченное в свою естественную форму – не ту, которую мы все берем за основу. Время подобно реке, и в ее бурлящем потоке сверкает крупинками золота истина.
20.
В понедельник днем Даниил решил вопрос с арендой автомобиля. Для этого ему пришлось отправиться в Сочи на электричке, немного поблуждать в центре города, и в довершение ко всему просидеть полчаса в очереди к менеджеру.
Ознакомившись с прайс-листом, Даниил немного опешил, но сотрудница офиса с выразительными голубыми глазками заверила его, что это самые низкие цены на всем побережье. Поверив глазастой девушке на слово, Даниил полез в карман за кошельком. Предоплата. Подумал, что Алине не следует знать, сколько денег в конечном счете уйдет на его «мелкую прихоть».
Сев за руль белого Ford Focus, Даниил приподнял кресло, отрегулировал боковые зеркала и поправил зеркало заднего вида. Выпрямил затекшую спину. После служебного «уазика» новая машинка с опциями вроде электрических стеклоподъемников и кондиционера казалась слишком уж вычурной и незнакомой.
Впрочем, ко всему хорошему быстро привыкаешь.
Даниил позвонил Молохову сразу после того, как выехал с парковки.
– Не ждал твоего звонка, Даниил, – начал он.
На фоне – стук колес. Объявление о посадке. Жизнь не стоит на месте. Порой резко переходит на «ты».
Как и Молохов. Черта журналиста. Свой человек.
– Обстоятельства, – коротко объяснился Даниил. – Есть время?
– Время всегда есть. Так бывает, что нас нет, – Молохов помедлил. – Узнал что-то новое по делу Румянцевой?
– Нового – ничего. Тут и старого хватает на много лет вперед. В колонии строгого режима.
– Это интересно. А детальнее?
– У меня есть фото, на котором Токарев сидит за одним столом с Шаумяном, шлюхами и еще какими-то типами. Качество не ахти, но содержание покрывает этот недостаток с лихвой.
Даниил готов был поклясться, что слышал, как от улыбки у Молохова затрещали губы. Соленый воздух. Мелкие ранки.
– Мне нужно пристроить эти снимки. А после я сваливаю, – добавил Даниил.
– Куда