И оживут слова. Часть I. Наталья Способина
меня жутко умилило. На меня она посмотрела с любопытством, еще не замутненным взрослыми нормами поведения, задержавшись взглядом на остриженных волосах. Я по-прежнему не носила платок, поскольку он был привилегией замужних женщин. Наверное, подразумевалось, что все должны видеть мою невинность или мой позор. Мне было все равно. Хотя нет, вру: я остро переживала, но не видела выхода из этой ситуации. Ну, нацеплю я платок? Так еще хуже будет. Мужа у меня здесь все равно нет и не будет.
Тем временем Добронега куда-то отправила девочку, и мы прошли через сенцы к большой двери, из-за которой доносились голоса. Я улыбнулась, ожидая увидеть Радима, с легким удивлением осознавая, что успела привязаться к брату Всемилы. Он каким-то неведомым образом вызывал братские чувства и у меня. Его присутствие давало ощущение защиты и надежности. Это было ново, непривычно. И, пожалуй, как раз вот этой возможности – быть частью настоящей большой семьи – мне не хватало в моей обычной жизни.
Добронега открыла дверь и переступила высокий порог. Я шагнула следом и остановилась как вкопанная. У большого окна стояли Злата и Альгидрас, что-то оживленно обсуждая. Альгидрас был на полголовы ниже Златы, и, наверное, такая пара должна была бы выглядеть комично – мне сразу вспомнились «дни именинника» в пятом классе, когда девочки вдруг неожиданно выросли, и оказалось, что мальчики едва достают им до плеч, но эти двое смотрелись очень по-домашнему, как брат и сестра.
– …не так! – втолковывал Альгидрас смеющейся Злате. – Там крючок. Дай.
Он протянул руки к шее Златы и стал над чем-то колдовать. Мне показалось, что правой рукой он действует скованно. Все это я отметила за доли секунды, а потом Добронега громко поздоровалась. Хозяйка и ее гость обернулись, и здесь меня поджидала еще одна неожиданность: Альгидрас, тот самый Альгидрас, из которого мне вчера едва удалось выудить пару слов, улыбался. Не натянуто или вежливо, а по-настоящему. И в этот момент я поняла две вещи: он намного моложе, чем показалось мне вчера, и еще у него невероятно солнечная улыбка. Мне отчего-то стало неуютно. Словно я невзначай подсмотрела сцену, не предназначавшуюся для моих глаз. Злата, радостно всплеснув руками, перевела взгляд с Добронеги на меня и обратно. Наш приход явно стал для нее неожиданностью. Улыбка Альгидраса изменилась, превратившись из яркой в вежливую. На меня он даже не посмотрел.
– Добронега! – Злата бросилась к свекрови и крепко ее обняла, словно не она была вчера у Добронеги и говорила мне злые слова. Добронега крепко обняла невестку в ответ, а потом, отстранившись, дала ей корзинку.
– Это к столу, – с улыбкой проговорила она.
Злата с благодарностью приняла корзинку, будто там были невесть какие сокровища, и я подумала о том, что это своеобразный ритуал – из дома в дом вместе с хлебом идут добро и мир. Это ли не залог добрых отношений?
Добронега тем временем крепко обняла Альгидраса, по-матерински