Пепел удачи. Дмитрий Политов
мелочи – тут же отправлялось на дно безо всяких раздумий.
На озерцо мужчина взглянул только перед уходом. Тело женщины опустилось уже довольно глубоко и просматривалось в помутневшей воде не слишком хорошо, а вот труп парня плавал у поверхности, словно и не желая тонуть. Мертвец лежал в воде лицом вверх, разбросав руки в стороны, а его широко открытые, навсегда замершие глаза слепо уставились в темный камень потолка.
Мужчина вздрогнул. На мгновение ему показалось, что убитый смотрит прямо на него. Смотрит так, будто следит, и почему-то пришло осознание того, что этот неживой взгляд теперь будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Мужчина негнущимися пальцами достал пистолет и несколько раз торопливо выстрелил в застывшее лицо парня, словно стараясь прогнать, стереть наваждение, убрать навсегда страшный взгляд, хотя и знал, что вряд ли это поможет.
– Я знаю, вы меня никогда не простите, – дрогнувшим голосом произнес он. – Что ж, наверное, так мне и надо! – Он размашисто перекрестился, повернулся и ушел, ни разу больше не оглянувшись…
2
Наиболее часто встречающейся реакцией организма на антидот, нейтрализующий действие парализатора, была сильнейшая рвота. По крайней мере, так гласило одно из примечаний, набранное мелким шрифтом в секретной инструкции по его применению.
Впрочем, даже если бы Егор читал это наставление и знал о столь неприятном факте, вряд ли ему сейчас стало бы от этого легче. Тело, завязанное судорогой в тугой узел; дикая резь в желудке; красная пелена перед глазами; тупая боль, пронзившая ржавыми гвоздями виски и затылок… и противный, резкий запах желчи, которая через силу выплескивается изо рта – завтрак давно уже проследовал в направлении «на выход», и чего-нибудь посущественней просто нет, – все это способствовало тому, что в голове настойчиво билась о черепушку одна-единственная мысль: скорей бы сдохнуть!
А тут еще какие-то два идиота встали прямо над ним и о чем-то спорят. Неужели трудно было найти для своей беседы другое место? И как же противно несет обувной мазью от их ботинок! Эх, жаль, что невозможно повернуться к ним и высказать все, что он думает по этому поводу!
Очередной спазм вновь скрутил его, и в сознание проникали только обрывки чужого разговора, прерывающегося то и дело хекающими звуками. Звонарев не сразу понял, что издает их он сам.
– …лучше вызвать представителя из военной комендатуры? Офицер все же… епархия?..
– …перестаньте… видели его документы, сержант?.. С виду бродяга бродягой!..
– …наш сканер считал данные с его чипа. Капитан-лейтенант… «Московит»…
– …поручиться, что чип не поддельный или он не снял его с трупа настоящего Зво…
– …водитель и грузовик?..
– …удивляете, сержант! Сообщник, разумеется!..
– …похоже, очухался!..
Уф, наконец-то полегчало! Егор с радостью понял, что организм перестал бунтовать и он вполне способен разогнуться. Он сплюнул последний сгусток желчи и глубоко вздохнул,