Судьба соцдона. Филипп М. Филиппов
подписала этот договор взаимопомощи, или как там он называется…
– Так это Марианна всё устроила? – перебила Кристина. – Ей мало твоего дома с прислугой…
– Да нет, – перебил её уже Ольховский. – Вряд ли она тут… Просто подписала договор, не читая. Ей просто всё равно, понимаешь. Ей по фигу…
– А нам расхлёбывать. Вот сука.
Они помолчали, рассматривая ситуацию под новым углом. Ольховский, можно сказать, ждал от Марианны какой-нибудь проект отмщения, но с годами всё меньше и меньше. Но, главное, он не допускал, что она сумела бы как-то провернуть что-то подобного масштаба. А если бы советовалась в «Стрит Лойэре», он бы уже знал. Сама – вряд ли. Вероятнее всего – расслабленность. Она не любит напрягаться, особенно по внешним причинам, сразу устаёт, говорит «я не понимаю ничего, не надо меня грузить». Подписала, чтобы отстали, скорее всего. Не понимала, что делает… Но где они её нашли, чтобы подписать? Да ещё в каникулы. Надо ей позвонить, расспросить, как всё было.
Кристина тоже думала о Марианне, но её ход мыслей, наоборот, убеждал её, что бывшая устроила всё специально. Она давно затаила обиду и искала способ отомстить, а тут кто-то подсказал ей, что избыточную площадь можно отнять у старого мужа, вот она и устроила. «Зря я не заставила его развестись с ней сразу».
– Зря ты с ней не развёлся. Это точно она устроила.
– Не думаю. Но надо позвонить ей.
– Позвонишь ещё. А нам-то что теперь делать с этим инвалидом?
– Ничего. Быстро решить проблему не удастся, но я решу. Мы не можем его выкинуть на улицу, это уже уголовка.
– Может, устроить его в твою клинику, в стационар с нормальным уходом?
– Да, это, наверное, можно сделать. Только нам сразу нового привезут. Мне полковник так и объяснял эту систему. Теперь мы типа добровольно помогаем больным, а нам за это льготы предоставляются – свет, вода дешевле, пособия какие-то…
– Ты серьёзно? Оно тебе надо? Пособия…
– Мне не надо, но меня не спросили. И сейчас уже дёргаться поздно. В лоб эта проблема не решается, понимаешь. Надо хитростью как-то…
– Как?
– Пока не знаю. Сейчас Гарик приедет, обсудим.
– У нас бардак, надо хоть пол протереть.
– Плюнь, это форс-мажор…
– Нет, мне противно.
– А я сейчас сиделке скажу, пусть пол помоет.
– А она здесь?
– Ну да, в столовой с больным вместе.
– А почему в столовой-то?
– А куда их? Там только стол вынести и стулья, две солдатские кровати влезли и две тумбочки. Других подходящих изолированных комнат у нас нет, а я не хочу их всё время перед глазами видеть…
– Я вообще уже не хочу здесь жить, – пробормотала Кристина, когда Ольховский выходил из кухни. Он всё слышал, но промолчал. Он ждал более бурной реакции – крика, истерики, слёз…
В этот момент из туалета вышла сиделка, свет не выключила, дверь не закрыла и направилась в столовую.
– Э-э, минутку, – окликнул её Ольховский. – Вас как зовут?
– Гуля.
– Гуля?