Понкайо. Евгения Минчер
нетвердый и все время норовил съехать куда-то в сторону. «Похоже, у него сотрясение», – подумала Инга и сглотнула, не зная, что сказать. Но тут она обратила внимание, что снег под его левой ногой угрожающе покраснел, и это сразу привело девушку в чувство. Она развернулась и, увязая в сугробах, бегом бросилась к аллее, где через равные промежутки стояли телефонные автоматы.
«Скорая» приехала на удивление быстро: и десяти минут не прошло. Все это время Инга сидела на корточках рядом с парнем и переводила полный ужаса взгляд с окровавленной ноги на окровавленное лицо. Она не знала, должна ли что-то сделать, а если должна, то что; надо ли перевязать ногу и наложить жгут или лучше ничего не трогать, вдруг станет хуже… Инга сидела в расстегнутой дубленке и не ощущала холода, но руки тряслись от страха. Парень старался удержать на ней ослабленный взгляд и, кажется, был не вполне уверен, что она ему не мерещится. В какое-то мгновение, поддавшись необъяснимому порыву, Инга смело коснулась его длинных пальцев со сбитыми костяшками и сжала в своей руке, горячей от бурлящего в крови потрясения. Паренек ответил слабым пожатием.
Медики поначалу приняли Ингу за его подругу и без всяких возражений позволили запрыгнуть в машину. Но уже по пути в больницу стало известно, что она всего лишь «проходила мимо». Когда они оказались за стеклянными дверями приемного покоя, Ингу сразу оттеснили в сторону и отрывисто попросили не мешаться, подождать в холле. Паренька увезли на каталке. Он был без сознания. Инга опустилась на жесткую скамейку и впала в ступор. Она смутно понимала, что ее давно ждет сестра, ждет и волнуется, и теперь стоило бы пойти домой… Инга выполнила свой долг, ни к чему здесь больше сидеть, ведь ни имени, ни адреса паренька она не знает и ничем больше помочь не может. Инга все это понимала, но все равно не двигалась с места. Просто встать и уйти?.. Не узнать, как он там, сильно ли пострадал, скоро ли выздоровеет… Если она сейчас уйдет, то больше никогда не сможет заснуть.
Сколько длилось ее вязкое полузабытье, Инга не знала. В себя она пришла, разбуженная не угрызениями совести перед сестрой, которая наверняка уже названивала родителям ее подруги, а зычным голосом. Она не сразу сообразила, что обращаются к ней. Это была тучная женщина в черной шубе нараспашку. Карие глаза сверкали гневом, маленький морщинистый рот с тонкими губами изрыгал проклятия и требовал отвечать на вопросы. Инга не понимала, что происходит. Почему незнакомка обвиняет ее в том, что случилось с этим парнем? Нет, Инга вовсе не навлекала на себя неприятности и не вынуждала никого заступиться… И не ссорилась на улице ни с каким поклонником и не просила Филиппа вмешаться… Зачем она клевещет на нее? Зачем ругается?
Инга мысленно отбивалась от несправедливых нападок, но продолжала молчать, словно забыла, как говорить, забыла разом все существующие слова. За спиной женщины, властно отодвинутый ее мощной, обернутой в меха рукой, переминался невысокий мужчина в короткой изношенной дубленке. Незнакомец смущенно пожевывал нижнюю