Тесинская пастораль. №3. Алексей Болотников
пор молчавшая хорошенькая телятника Быкодоева.
– Как, Сан Тюфеевич? Может, господин… простите, вы кто по профессии? – обрадовался инициативе Савицкий.
– Так я… старый пулеметчик! Всю войну прошел… до Варшавы.
– О! А по гражданской линии?
– На садовода учился. А сады ликвидировали.
– Но вы же член правления?
– Избрали… в третьем годе.
– …И это даёт вам полное право исполнять полномочия избравшего вас народа! Вы подпишетесь за председателя собрания. Так, господа? Доверяем заслуженному пулеметчику занять это место?
– У него с алкоголизмом напряженность! – не удержался Редников. Гоша гневно фыркнул. Все остальные промолчали. И вопрос был решён. Юрист жестом пригласил полномочного представителя подписать краеугольный документ. Гоша встал, сделал шутливо-угрожающий выпад в сторону завгара, подошёл к столу. Ни один мускул не дрогнул в его лице. Ни один жест не выдал эмоции членов правления. Ни одна тень не мелькнула по физиономии Самоварова. Протокол был буднично подписал Вороной. За окном порыв внезапного ветра сорвал вывеску с конторы. А в коридоре гневающийся глава района громко хлопнул дверью и убрался восвояси.
…Так и осталось тайной, скрепленной синей гербовой печатью, кто подписал подложный протокол за секретаря. И подписан ли он условно-полномочным представителем в его трезвом уме и твердой памяти, не подделан ли ушлым юристом с помощью портативного компьютера. И так ли уж важно было поставить чью-то подлинную, полномочную подпись, если не один высокопоставленный чиновник из района не усмотрел нарушения, не усомнился и даже не подумал усомниться в подлинности и документов, и всего произошедшего подлога. Не забил в колокол юрист района, прокурор, не заволновалась местная пресса… Не вышел на улицу народ, вооруженный вилами.
Жизнь продолжалась, как любил выражаться записной газетный фотограф. (Продолжение следует)
Константин Болотников. Заметки односельчанина. ЧАСТЬ 1
АТЫ-БАТЫ…
(из солдатского дневника)
Лето 1944 года подходило к концу. Я работал на телеграфе. В Дербинске заболел Матюшин. Остался там один Полща. Командируют меня на место Матюшина. Шестого ноября, канун праздника. Мне не хотелось идти, как будто я что-то предчувствовал. В этом году мы готовились встретить праздник хорошо. И когда уже слюнки текли, оставалось несколько часов до торжества, надо же было придумать для меня такой сюрприз! Но приказ есть приказ. Собрал свою амуницию, получил на трое суток продовольствия, и в дальний путь…
Расстояние 60 км. До Арково иду пешком 12 км. Уже нависли сумерки. Дорога скользкая. Днём подтаивало, а к вечеру подмёрзло – не доходя трех километров до Арково. поскользнулся. Правая нога подвернулась под меня, и я всей тяжестью груза рухнул на старый перелом ноги. «Ой! Ушиб ногу», – думаю себе. Сильной боли не чувствую. Полежу, пройдет. Стал подниматься,