33 песни. 8 поэм. Одна эпитафия. John Hall
если узнаю о том, кто вы? – вдруг спрашиваю я.
– Вполне возможно, да, – спокойно отвечает человек.
– На самом деле, я давно все понял! Но, если бы я разыграл карты иначе, то у нас не получилось бы этой беседы, – произношу я слова, которые будто бы сами по себе, будто бы вне зависимости от моего мнения или моих взглядов, выскакивают из моего рта.
– Да? Интересно. Можешь поподробнее? – с отзвуком легкого смешка произносит фигура.
– Тут многое зависит именно от места нашей встречи. Если бы мы пересеклись в другом школьном крыле, думаю, мне было бы сложно узнать о том, кто вы на самом деле. Плюс, до этого я вас, вроде бы, не видел и не слышал. Поэтому в любом другом месте мне было бы тяжело сделать какое-нибудь заключение, – говорю я и застываю для эффектной паузы, как в кино. Мне все кажется очень простым и поверхностным.
– Ну, и кто я? По-твоему, разумеется, – произносит человек, остающийся неизвестным мне.
– Вы сейчас играете в палача, – произношу я.
– Почему? – удивленно спрашивает он.
– Потому что до того момента, пока я не скажу, кто вы, вы – просто человек. Без имени, статуса и прочих регалий. Если же я назову вас, я сам подпишу добровольную, но я этого не хочу, – отвечаю я, и на некоторое время воцаряется тишина.
– Что же будет, если я сам скажу о том, кто я есть на самом деле? – спрашивает человек.
– В любом из этих случаев мне настанет конец, метафорически выражаясь. Хотя у вас, конечно, будет повод связаться с моими родителями, и в этом случае моя «смерть» будет долгой и мучительной. Но вот я только одного не могу понять… – и я замираю на этих словах, чтобы вызвать интерес.
– Чего? – попадается на мой крючок собеседник.
– Почему вы до сих пор придерживаетесь кредо неизвестности? Не значит ли это, что на самом деле вы не хотите вести меня на плаху? – задаю вопрос я, и в коридоре вновь воцаряется тишина. Мой взгляд переходит с фонарного столба обратно на дерево.
– Возможно, ты и прав, – выдержав необходимую паузу, произносит человек, стоящий позади.
Еще через пару секунд лампочка фонарного столба гаснет.
– Вот и все. Еще один добежал до конца, – с легким, но очень горьким смешком шепотом произношу я.
– О чем ты? – звучит вопрос позади.
– Да так… А скажите, почему в коридорах нет света? – спрашиваю я, понимая, что этот человек может ответить на данный вопрос.
– После обеда из-за чего-то выбило пробки и перегорели лампочки третьего и четвертого этажей. Так что под нами этаж со светом, а над нами – начало бесконечности… Электрики этим занимаются и должны закончить через пару минут. На нашем этаже уже заменили все лампочки.
– Они вместе отправились в дальний путь, – так же шепотом произношу себе под нос, и вновь долгая пауза повисает в помещении.
– Ладно, мне уже давно надо идти, – говорит человек.
– До свидания, – говорю я, продолжая смотреть в окно.
Редкие фонари освещают подвешенные