33 песни. 8 поэм. Одна эпитафия. John Hall
подтвердилась, но легче от этого не стало. Даже наоборот, я почувствовал какое-то опустошение.
Опустошение было настолько глобальным, что все последующие уроки я только и думал об этом и еще черт знает о чем. И вот я уже иду домой, а меня все равно никак не отпускает эта ситуация. Как будто это не я контролирую мои мысли, а будто бы мои мысли контролируют меня. Я перехожу с одного островка света на другой. В промежутках становлюсь уязвимым для того, что прячется в темноте зимней ночи. Хорошо, что там ничего нет.
Холод зимы обжигает лицо. Я просто хочу домой. Оставить тяжелую сумку с кучей учебников. Взять большую нотную тетрадь и отправиться на следующий урок. Всего один. Он будет длиться два часа, но мне нравится это времяпрепровождение. С семи до девяти часов вечера я хожу заниматься тем, что мне нравится по-настоящему. Я буду играть на пианино и получать от этого удовольствие.
Мои родители стараются дать мне все по высшему разряду, и по этой причине я пойду не в замусоленную музыкальную школу с гениальными музыкантами «от бога», а к частному преподавателю, у которого присутствует не только практика преподавания, но и собственные концерты и аранжировки. Тот факт, что он занимается со мной, это просто подарок судьбы. Дело в том, что мой отец дружит с ним с каких-то там доисторических времен, и, насколько мне известно, у этих двоих вроде был какой-то совместный проект но… Мне никто об этом не хочет говорить. Все отнекиваются и отмахиваются от меня каждый раз, когда я лезу с вопросами.
Взрослым так легко не услышать, отмахнуться… Это так странно. Ведь они думают, что знают так много, но в равной степени, они перестали видеть и понимать то, что видим мы, дети. Может быть, если я когда-нибудь откажусь от детства в своей жизни, может быть, в этот момент я тоже пойму их, взрослых. Ну а пока я иду домой и предвкушаю вечер, наполненный музыкой. А еще сегодня я наконец-таки попрошу объяснить мне то, как пишется музыка для песни. Только что я это понял. Поводом этому осознанию послужили та самая девочка, разговор перед окном и вишня с мятой под фонарным столбом холодной зимней улицы.
А пока я быстро иду в сторону дома, перемещаясь между островками света и тотальной тьмой, наполнившей этот скучный город. Я спешу, потому что у меня есть на то причина. Почему-то в другие дни дорога домой воспринимается несколько иначе. Как-то длиннее, протяженнее во временном интервале. Но это не сравнится с теми днями, в которых я прекрасно понимаю, что «лажанул по полной», и дома мне устроят нагоняй. В такие дни вообще не хочется домой. А сейчас хочется, но это будет не пребывание в отчем доме с родными, это будет быстрым перевалочным пунктом, краткосрочной остановкой перед очередным погружением в обволакивающую ночь. А потом, продолжая прыгать по светлячкам фонарей, я, как герой какой-нибудь аркады, направлюсь на очередное занятие, о котором уже некоторое время мечтаю. Сегодня, наконец-таки, мне объяснят, как писать аранжировки к песням. Возможно, этим вечером я стану на одну ступень ближе к своей мечте стать музыкантом, чтобы писать собственные песни!
Быстрыми шагами