Маленький человек из Опера де Пари. Клод Изнер
хотели убить и подсунули яд?
– У вас есть вещественные доказательства?
– Увы, нет, только свидетельство самой Ольги. Анонимный поклонник прислал ей пряничную свинку с надписью «Съешь меня…» или что-то вроде того. Ольга съела маленький кусочек как раз перед выходом на сцену.
– Не берите в голову, Эдокси. Возможно, это просто чья-то злая шутка. В любом случае я не вижу, чем могу вам помочь. Если боитесь за жизнь подруги – обратитесь в полицию.
– Другими словами, это не ваше дело?
– Не мое. Давайте не будем больше к этому возвращаться, Эдокси. – Виктор вернулся на место и демонстративно уткнулся в программку.
1. «Похоронный марш» Шопена.
2. «Пляска смерти» Сен-Санса. «Аве Мария», поэма г-на Алла, читает автор.
3. Хорал и похоронный марш из «Персов». В исполнении принимает участие г-н Ксавье Леру.
4. «В Катакомбах», поэма г-на Марли.
5. Похоронный марш из Героической симфонии Бетховена[34].
«Да уж, весьма соблазнительно, – хмыкнул про себя Виктор. – Надо было отказаться от приглашения».
Он подобрал с пола миниатюрный букетик, упавший с платья какой-то дамы, и с сожалением подумал о том, что носить такие украшения за корсажем уже несколько месяцев как не модно – теперь дамы крепят их на талии с левой стороны. Расправив стебельки, Виктор пощекотал ими шею сидевшего впереди Жозефа и, когда тот обернулся, пошевелил пальцами – дескать, я намереваюсь потихоньку отсюда смыться.
Часы показывали уже половину первого ночи. Оркестранты начали рассаживаться за пюпитрами – на эстраде было сорок пять человек, и все собрались здесь только ради того, чтобы помузицировать в безумных декорациях на круглой площадке, задрапированной черным крепом. Композитор Ксавье Леру с самоуверенным видом взялся за литавры. Дирижировал оркестром месье Фюре, бывший виолончелист и лауреат, с отличием закончивший музыкальные классы на улице Бержер.
Пока медь и струнные звучали вразнобой, подлаживаясь друг под друга и под взмахи дирижерской палочки, зрители занимали места, образуя группы по интересам. Одинокие и робкие сбились в стайку поодаль от всех, самые шустрые – журналисты – заняли стол, чтобы по ходу концерта чиркать в блокнотах.
Жозеф снова оказался рядом с кудрявой блондинкой, которая так и липла к нему. Поерзав на стуле, она полезла в сумочку и извлекла оттуда фляжку в оплетке и два стаканчика. Из фляжки ощутимо пахну́ло бренди.
– Лучшее средство против окоченения, – заявила дамочка. – Тем ребятам, из которых стены сложены, уже не поможет, а нам в самый раз будет. За твое здоровье, пупсик. Да не дергайся ты так, Клюзель как-нибудь переживет, что я тут с тобой любезничаю. А ты, стало быть, мелодрамы пишешь? Непременно дай мне почитать – обожаю печальные истории, но чтобы хорошо заканчивались. Бр-р, ведь хотела же я разодеться в меха – и чего передумала? Тут такая холодина, правда околеешь.
– Так и нечего было сюда приходить, душа
Подлинная программа концерта, состоявшегося в Парижских катакомбах 2 апреля 1897 г.