«СЭкс» в большом спорте. Правда о «Спорт-Экспрессе» от топ-журналистов двух поколений. Игорь Рабинер
тогда за Леонида Федорыча, дважды великого, без которого точно не было бы этой газеты, поскольку он сначала придумал ее название, а потом, чтоб самому не управлять, привел великого, как выяснилось, человека». К моему легкому удивлению, смешков почти не последовало: после некоторой паузы у меня было начальственно спрошено: а что, разве сегодня у Трахтенберга день рождения?
Вы, кстати, никогда не замечали, что отсутствие чувства юмора точно так же сводит людей, как и его наличие? Вовчик Титоренко, которого Мишка Дмитриев, как вы помните, сразу прозвал Пуделем, был у нас известен как буйнопомешанный на НБА – за возможность наблюдать эту лигу поближе, он, по-моему, согласился бы даже родиться негром, то есть стать черным Пуделем. И вот просиживая сутки напролет – Вовчик свято верил, что начальство когда-нибудь это оценит, и, как выяснилось, верил не зря – на московской помойке, он ухитрялся при этом существовать внутри американского баскетбола. Приходим мы как-то с Трахтенбергом со вкусного, не у Рубина, обеда, а Вовчик нам с порога: «Мужики, а вот угадайте, какая в НБА самая распространенная фамилия?» Версия Лени была – Федорчук, моя – Абрамзон. «Да вы че, вы – серьезно?!» – Вовчик глядел на нас округлившимися глазами. «Конечно, кто ж такими вещами шутит!» – «Ну вы даете! Да Джонсон же, мужики!!!» – «Не может такого быть – позвони им туда и проверь». – «Да куда звонить, если у них там сейчас ночь?! Точно вам говорю – Джонсон! Нет, вы что, правда в эту сторону даже не подумали?!» Когда ты всегда зверино серьезен, а твое прозвище само подразумевает преданность хозяину, то хозяин должен же когда-то будет вознаградить тебя не на шутку.
Но я, даже если бы и захотел вдруг поучаствовать в создании культа Ивана Рубина, не так часто с ним встречался. Да и с остальными коллегами, надо признать, тоже – даже за стол перед Новым годом три раза подряд не мог ни с кем из них присесть: все это время хоккейное «Динамо» становилось чемпионом (со второго раза – уже без Шанцева), и трижды меня ждал сказочно-рождественский Дюссельдорф. Жаль только, что сам Кубок Европы не удалось зацепить ни разу – тут и ежегодные массовые отъезды в НХЛ, и совпадения по срокам с молодежным чемпионатом мира, и невезение какое-то фатальное.
Зато я познакомился с замечательными ребятами, братьями Фуксами – родившиеся в Усть-Каменогорске и начавшие играть в хоккей в тамошнем «Торпедо», они как этнические немцы перебрались, едва стало можно, в Германию и выступали за клуб из Ратингена, пригорода Дюссельдорфа. И 93-й год я встречал по-семейному у них дома – уже мог позволить себе поехать за границу вместе с женой. Незадолго до этого в «Ратингене», шедшем в хвосте таблицы, сменился тренер, и новый, чех Олейник, решил для взбадривания коллектива назначить тренировку на 1 января – спасибо, что хоть не на утро, иначе бы съеденные манты и выпитая водка заставили бы моих друзей кататься, исключительно опираясь на клюшку. Но и так зрелище было на любителя, благо наблюдал за тем, как тяжело передвигаются по льду два десятка человек (половина из них – бывшие граждане СССР), во всем дворце спорта я